Этот симпатичный мышонок красовался на обложке дневника нашего второго похода. Откуда он взялся? Сейчас уже тяжело вспомнить. Этикетка "Mickey Mouse Club" была то ли на шапочках, то ли на детских надувных пластиковых матрасиках, которые мы теперь стали возить с собой вместо тяжелых резиновых матрацев.

В этом году в экипаже ноявились двое новичков. Привлеченные рассказами о прошлогодних приключениях, желание прокатиться с нами высказали Андрей Якимов и Виктор Алифанов. До самого последнего дня мы ждали возвращения Миши Агеева, которого послали в колхоз с группой студентов. Даже когда он не появился в последний день перед походом, мы не потеряли надежды. Мише были оставлены подробные инструкции, что он должен был сделать, чтобы присоединиться к группе в Ленинграде, то бишь доехать до Ленинграда на поезде и телеграммой до востребования известить нас о времени и месте встречи.

Это мы (слева направо)

Виктор Воронин, он же ВВВ, он же кэп;

Андрей Якимов, он же АМЯ

Григорий Шмаренков, он же ГЛШ, он же комсорг

Виктор Алифанов, он же АВН.

А это автор группового фото, штатный фотограф экипажа, он же старший тренер, он же ВАК, он же Владимир Камоликов.

Чем запомнился поход? В первую очередь, конечно, постоянным ремонтом трубок. В 1981 году весь экипаж пересел со “Спутников” и ”Туристов” на велосипеды “Старт-Шоссе”. Вдохновленные скоростными качествами новой техники, мы забыли о надежности. И в результате получили то, что получили. 2-3 прокола ежедневно, и куча времени, убитого на ремонт.

Из лексикона стоит выделить выражение “мухтерить” в смысле “интенсивно работать” и слегка доработанную фразу Короля из сказки о Золушке: “А куда же девалась эта таинственная незнакомка?”, принесенные кэпом из авиамодельного клуба и употребляемые к месту и не к месту.

Что еще? С превеликим удовольствием могу отметить, что в этом походе впервые в сферу интересов экипажа помимо столовых и магазинов были включены музеи, архитектурные памятники, парки и прочие достопримечательности.

1 августа 1981 г. Г. Тула – 119 км шоссе Москва – Ленинград, Иваньковское водохранилище

[ГЛШ]

Сегодня на запруженном провожающими вокзале города-героя Тулы состоялись наши торжественные проводы. Играла музыка, было много цветов и флагов. После торжественной части, в которой нас напутствовали представители партии и правительства, поприветствовали пионеры в галстуках и с барабаном, мы обошли строй почетного караула, просмотрели и прослушали салют из 21 залпа в нашу честь и направились к поезду, где нас уже ждали родные и близкие. Сколько было сказано теплых слов, сколько было пролито слез!

Но вот прощание позади и мы, мирно беседуя о проблемах искоренения народонаселения СССР, бодро мчимся к первому промежуточному пункту на нашем маршруте – столице нашей Родины, Москве.

В Москву прибыли в 11:40 и сразу направились в столовую, где товарищ тренер пытался напоить нас пивом. Но из этой затеи ничего не получилось. Мы стойко держались и блюли спортивный режим.

После столовой развернулись оживленные и продолжительные дебаты о том, что из вещей нужно выкинуть, что закопать про запас под Москвой, а что взять с собой. В результате пришли к соглашению, что ничего выкидывать не стоит, после чего тронулись в путь по одной из наиболее оживленных автомагистралей Москвы – Садовому Кольцу.

Дорога от Курского вокзала до улицы Горького стоила нам немало седых волос. То вдруг, ни с того ни с сего пара полос движения уходят вправо, и, чтобы проехать дальше прямо, приходится судорожно перетаскивать велосипеды вместе с рюкзаками через эти полосы влево. То неожиданно откуда-то справа в поток вливаются дополнительные полосы, и ты оказываешься прямо посередине бешено мчащегося потока машин, и с дрожащими коленками начинаешь пробиваться к обочине.

>Чудом избежав смерти под колесами, мы, наконец выехали на Ленинградское шоссе и первым делом сфотографировались на 25-м километре, возле мемориала с противотанковыми ”ежами”. Затем проехали населенный пункт “Черная грязь” и долго восторгались таким звучным, и даже где-то поэтичным названием. Потом проехали деревню Сходня, воспетую Владимиром Высоцким в известной песне про картошку: “Значит так, автобусом до Сходни доезжаете, а там рысцой, и не стонать!…”

К вечеру приехали в город Клин, в котором планировали остановиться на ночлег. Но Клин встретил нас крайне негостеприимно, категорически отвергнув наши просьбы о хлебе насущном в адрес одной из местных столовых. Обиженные, мы проигнорировали местный музей Чайковского и рванули еще на тридцать километров, до Иваньковского водохранилища на великой русской реке Волге. Здесь, в приятном обществе автолюбителей, совершили вечернее омовение и отошли ко сну. Итого за первый день сделали 120 километров.

 

2 августа 1981 г. 119 км шоссе Москва – Ленинград – пос. Мирный, Калининская обл.

День второго августа 1981 года будет вписан в историю экипажа очень черной краской.

Утро не предвещало ничего плохого. Светило солнышко, на безоблачном небе пели птички. Кэп даже сказал, что погода нас балует. Вероятно, это оказалось сглазом. Но обо всем по порядку.

От стоянки отъезжали по изумительной красоты дороге, посаженные вдоль обочины которой тополя своими кронами образовывали живой тоннель. Ехали бодро, и ровно в 13:00 нас гостеприимно встретил город Калинин. Остановились у первого же молочного магазинчика и набухались кефирчика. Затем какая-то сердобольная старушка предложила нам помыть у себя дома бутылки, чтобы мы могли сдать их в магазин, и мы согласились. Старушка оказалась кристальной честности и потом долго пыталась нам всучить пятнадцать копеек за нечаянно разбитую бутылку. Мы гордо отказались.

В столовой была большая очередь и поэтому, с присущим нам оптимизмом, было решено посетить местный пляж, искупаться в Волге-матушке и ехать дальше, пока не встретится хоть какая-нибудь столовая. Первая часть плана была с блеском исполнена, и мы приступили ко второй. В хорошем темпе проехали километров десять, и тут начались наши несчастья.

189-й километр. На полном ходу Якимов, зацепившись передним колесом за заднее колесо ведущего, на полном ходу демонстрирует нам чудеса акробатики прямо на проезжей части, с вылетом на встречную полосу, к большому восторгу всех встречных водителей. Затем ему долго смазывали йодом результаты этого акробатического этюда.

Беда не приходит одна. На 189-м же километре у кэпа вылетела спица, а на 190-м у комсорга накрылась трубка. Ремонтом занимались, изнемогая от голода.

Из последних сил мы крутили педали, надеясь, что где-нибудь столовая все же попадется. В конце концов, километрах в пятидесяти от Калинина, она действительно нам попалась, но закрытая на замок. Хорошо, что кэп с тренером догадались зайти в магазинчик, где закупили кое-чего перекусить.

Затем мы два часа сидели в автобусной будке, недалеко от поселка Мирный, где пережидали грозу. Дело близилось к вечеру, и сил уже не было. Поэтому решили остановиться там же, где находились. Тренер с комсоргом пошли искать воду, и нашли ее в поселке.

Для палаток выбрали чудное место под огромными раскидистыми елями. Но не успели поставить палатки, как снова пошел дождь. Палатки ставили и разводили костер под проливным дождем. Костер разводили вдвоем. Пока комсорг в позе наседки над цыплятами раскидывал над костром полы ветровки, защищая его от дождя, кэп пытался поджечь дрова 100-процентной влажности. Не прошло и часа, как человеческий гений восторжествовал!

Результат сегодняшнего дня – куча мокрых тряпок, висящая над костром, и волнующая пустота в желудках. Вместо 180 километров по плану, сделали 100.
 

3 августа 1981 г. Пос. Мирный, Калининская обл. – г. Валдай.

[ВАК]

В результате вчерашних злоключений мы очень долго ковырялись на стоянке и выехали как-то невесело. Андрейка явно саботировал. Тов. кэп  убеждал его прорываться, подбадривал его криками: “Давай, Андрюха!” и личным примером.

К обеду добрались до Вышнего Волочка. Перекусили. Оставили после себя два стола с грязной посудой, один заставленный тарелками, другой – стаканами. В городе был даже кефир, но мы к нему не притронулись, хотя и очень хотелось.

После этого 65 километров мотали педалями, что многих утомило, и Сам решил сделать привал на берегу необыкновенного озерка, на чудесной лужайке. Прибыв на место, и установив все, что должно стоять, мы осмотрелись, и увидели, какое же, в самом деле, славное место мы выбрали. Подумалось: “Он мудр, наш Григорий!”

[из письма ГЛШ жене]

…остановились мы на берегу какого-то озера, названия которого не знаем. На противоположном берегу лес, а леса здесь, вообще, красивые. На закате, когда утих ветер, вода стала гладкая-гладкая, как зеркало. В ней отражались деревья, кусты, облака, весь берег. Красота необыкновенная. Палатки мы поставили на небольшом лужке. На нашем берегу леса нет. Есть только заросли кустарника, а в них спрятались три рыбацкие бревенчатые избушки.

Тем временем на костре уже поспевали щи, а кэп и Андрейка полезли купаться, предварительно выбрав для этого самое тухлое место на всем озере. Вспомнилось: звездная, безветренная ночь, шорох волн на пляже, и две скрюченные фигуры в воде. Ах, Симферополь, Симферополь!

Кэп и Андрейка вылезли из воды, увешанные пиявками, и все остальные благоразумно прошли для принятия ванны чуть подальше по берегу, где были сгорожены деревянные мостки. В этом уютном уголке природы отдыхалось особенно замечательно, и мы заснули умиротворенные.

 

4 августа 1981 г. Г.Валдай – г.Новгород.

[ГЛШ]

Утром мы совершили героический подвиг – встали в 7:30. Правда, этому способствовал и полярный мороз, который трещал всю ночь за стенами нашей палатки, вынуждая содержимое наших рюкзаков, предмет за предметом, перекочевывать на наши бренные тела. В 10:10, пропустив по паре кружек чаю, тронулись в путь. К этому времени успела даже просохнуть роса на Гришиных велотрусах.

До самого обеда мы карабкались на крутые склоны Валдайской возвышенности. Пологие короткие спуски сменялись крутыми длинными подъемами. И в этих условиях настоящим бойцом проявил себя Дрюня. Уйдя на 290-м километре в отрыв, он лидировал на протяжении всего утреннего этапа, выиграв все промежуточные финиши и горные премии. Был момент, когда разрыв между пелетоном и отважным беглецом составлял сорок минут,  и, хотя в конце концов пелетон стал постепенно настигать беглеца, полностью ликвидировать отрыв не удалось. К финишу утреннего этапа в Крестцах (445 км шоссе) преимущество лидера составило около десяти минут.

Слово герою дня:

[АМЯ]

Как человек, не лишенный скромности, должен сказать, что сделать это мне удалось лишь благодаря повсеместной и повседневной поддержке экипажа, дружеские локти которого я чувствую всегда. Коллектив меня вырастил, и все лавры, цветы и аплодисменты – ему по праву. И, если экипаж возьмет на себя повышенные соцобязательства – догнать и перегнать гнилой Запад на ниве велотуризма, я, со своей стороны, приложу все силы, чтобы не подвести коллектив.

[ГЛШ]

К вечеру мы добрались до славного города Новгорода, где перед нами гостеприимно распахнул свои ворота кемпинг “Новгородский”. Несмотря на протесты кэпа, было решено бросить свои кости прямо здесь. Здесь же мы плотно поужинали. Затем, простояв полтора часа в очереди к администратору, выяснили, что стояли зря, и что просто палатку, без машины, можно поставить без лишних формальностей, что мы незамедлительно и проделали. После этого скатились до проявления откровенного барства и мещанства, а также тщательно скрываемой интеллигентности – сходили в душ, где помылись, и даже побрились.

Сытые и довольные, мы сидели на берегу небольшого канала, занимаясь каждый своим делом. И тут вдруг почувствовали некоторое неудобство нашей стоянки – тучи мошек и комаров, которые налетели на нас со всех сторон. Товарищ тренер проявил такие изощренные способности в области отпугивания насекомых с помощью нехороших слов, что привлек к себе живое внимание иностранных автотуристов, расположившихся по соседству с нашей палаткой, и по достоинству оценивших предложенный тренером радикальный способ борьбы с кровососущими.

Несмотря постоянные воздушные атаки врага, все же попили на ночь чайку и завалились спатушки.
 

5 августа 1981 г. Г. Новгород – г. Чудово

[ГЛШ]

Утром прибыли в город. По многочисленным просьбам трудящихся заехали в магазин, где попили кефира и пахты, и где невежественные местные жители обсмеяли велотрусы Вити Алифанова. Но Витя сохранял спокойствие и невозмутимость, и не дал этой контре скомпрометировать экипаж.

[АМЯ]

Для тех, кто не бывал в новгородском Кремле, пишу эти строки. Обязательно посетите это чудное место! Здесь вы найдете и седые от древности башни, помнящие времена царя Гороха, и Софийский собор с его Магдебургскими воротами, покрытыми искусной резьбой по дереву, и звонницу с вечевыми колоколами, которые больше не звонят вольному Новгороду, и Грановитую палату с ее сокровищами.

Помнит Новгородский кремль и времена гитлеровского нашествия. В память об этом установлен памятник на берегу Волхова и вечный огонь в Кремле. Есть там и памятник тысячелетию России, поражающий своей мощью, искусностью и обширным рядом исторических личностей.

А для развлечений – замечательный пляж рядом и ресторан “Добры молодцы” в стене Кремля. Правда, ни на пляже, ни в кабаке мы не побывали, глазели только на памятники.

[ГЛШ]

Это описание, не спорю, замечательное. Но оно не отражает динамики нашего пребывания в Кремле. В нем ничего не сказано о том, как тов. тренер с комсоргом выпрашивали билеты в Грановитую палату, призывая на помощь всех святых, а вместе с ними администрацию музея. Ничего здесь не сказано и о том, как мы уговаривали кэпа и Алифанчика не позорить древние памятники своим чересчур спортивным видом (даже в Грановитую палату они собирались идти в трусах). Не сказано ни слова о том, что к своему сифилису кэп получил дополнительно еще и ангину. В описании не отображена и та вековая скорбь, которую изображали мы на лицах, фотографируясь у памятников старины.

Вообще, о Новгороде можно писать очень много, но, как говаривал А.П.Чехов, краткость – сестра таланта. А посему вернемся к нашим баранам.

Пообедав, а заодно и поужинав, тронулись в дальнейший путь. Кэп и комсорг остановились, чтобы закупить продукты на вечер. Затем они же инсценировали известную песню “Прокати нас, Ванюша, на тракторе”, сев на колесо “Кировцу” и поехав за ним значительное расстояние, догоняя экипаж.

Пришло время ставить палатки, но мы все ехали и ехали, надеясь найти хоть пруд, хоть речку. Но все речки были высохшими. Прямо, Сахара какая-то.

Вконец разуверившись в возможности найти речку, мы просто свернули в придорожные кусты, где немедленно были атакованы стаей диких комаров. Но, применив защитные средства (куртки, свитера и т.п.) благополучно отразили эту атаку. Вконец обессиленные битвой, мы крепко уснули.

 

6 августа 1981 г. Г. Чудово – г. Ленинград 

[ГЛШ]

>Сегодня в городе-герое Ленинграде произошло знаменательное событие. Ровно в 17:00 по Московскому времени, по Московскому же шоссе со стороны города Тосно показалась пятерка велосипедистов. Их руки были покрыты мозолями, они были грязны, на худых, изможденных лицах сверкали глаза. Но сверкали они бодро и весело.

Прибытие в город велосипедистов было ознаменовано салютом, который издала, взорвавшись, трубка одного из велосипедов.

В огромной спешке группа направилась опять же по Московскому проспекту по направлению к Медному Всаднику. Спешка была вызвана тем, что у другого велосипедиста спускали оба колеса одновременно, и последние сто метров до памятника ему пришлось идти пешком, толкая машину рядом с собой. Остальная часть группы направилась к Главпочтамту, где устроили небольшой дебош, требуя телеграмму до востребования от Миши Агеева, который, согласно плану похода, должен был присоединиться к экипажу в Ленинграде, и сообщить телеграммой свои пространственно-временные координаты. Однако с почтамта ушли, несолоно хлебавши, вследствие чего им захотелось попить. Жажду утолили Боржомом.

Тов. тренер и Якимов съездили в Ленинградский клуб велотуристов. В результате мы сегодня:

1. помылись в бане;

2. постирали вещички;

3. ночуем у нашего друга – ленинградского велотуриста Ильи Когана;

4. и, самое главное, познакомились с хорошими людьми.

Сейчас мы находимся в заставленной нашими велосипедами квартире Ильи и располагаемся на ночлег. Тов. тренер ведет на кухне оживленную беседу с хозяином о проблемах велотуризма вообще, и развития его в Тульской области в частности. Беседа затянулась за полночь, результаты нам пока не известны.

7 августа 1981 г. Г. Ленинград – Нахимовская турбаза 

[ГЛШ]

Сегодня начали знакомство с городом. Велосипеды оставили у Ильи. Вначале посетили Марсово поле, затем Эрмитаж. Вряд ли стоит описывать крупнейший музей мира. О нем и без нас уже написано предостаточно. Скажу только, что из последующих разговоров выяснилось, что кэп с комсоргом осмотрели западноевропейскую живопись XV-XX веков, а когда пошли смотреть египетскую мумию, вместо мумии им указали на выход, которым они и воспользовались. Аналогично закончились экскурсии В.Камоликова и А.Якимова. Первый посмотрел античный мир, второй – то же, и Рембрандта. Как прошла экскурсия у В.Алифанова, знает только он сам, так как всю дорогу он хранил                 гордое молчание.

Из Эрмитажа вновь пошли на Главпочтамт. От Миши до сих пор ничего нет. Странно, он всегда отличался аккуратностью и пунктуальностью.

Вечером с электричкой 22:00 направились в Рощино, поселок, километрах в сорока от Ленинграда в северо-западном направлении. Оттуда намеревались рвануть на расположенную неподалеку Нахимовскую турбазу. Там сейчас проходит всесоюзный семинар инструкторов по велотуризму.

В электричке было очень весело. Мы, с велосипедами, стояли в тамбуре, в котором кроме нас постоянно толпился народ. Какой-то очень веселый дядя, под огромной мухой, вначале пытался разбить велосипеды. Когда мы законно возмутились, он продемонстрировал нам кусочек каратэ. Потом у нас же долго и нудно просил закурить (бесполезно, мы все некурящие, по крайней мере, в походе). В конце концов, порывшись где-то в глубинах пиджака, он достал мятую, сломанную пополам сигарету, и показал кэпу, как надо курить. С огромным сожалением мы проводили его на одной из остановок.

В Рощино приехали в 23:00. Собрались ехать (еще светло, белые ночи), но здесь у В.Алифанова лопнула трубка и мы решили встать. В.Камоликов, в очередной раз продемонстрировал свою мужскую неотразимость, нашел где-то двух девиц (как выяснилось, пионервожатых из местного пионерлагеря) и разузнал у них, где можно поставить палатку и набрать водички. Ослепленные красотой и обаянием тов. тренера, девицы чуть ли не рысью побежали показывать нам место, где мы и остановились.

8 августа 1981 г.  Нахимовская турбаза 

Сегодня кэп совершил поступок, достойный уважения. Встав в 5:30, он приготовил завтрак и, как заботливая мать, накормил весь экипаж. Честь ему и хвала!

Прибыли на Нахимовскую турбазу. Здесь нас радушно приняли участники семинара, среди которых встретилось несколько человек знакомых нам по слету городов-героев в Бресте. Миша Петрович (Петрович - это не отчество, а фамилия) обстряпал все в лучшем виде, так что уже к вечеру все впятером мы уже переселились в пятиместную палатку.

А до этого мы, вместе с семинаристами, проехали по трассе велокросса, по сучьям и корням, где по песку, где по грязи. В соревнованиях все же решили не участвовать. Вместо этого кэп с тренером съездили в столовую, остальные удовольствовались кусочком брынзы.

После этого поехали в Ленинград. В ожидании автобуса до станции, на автобусной остановке, Якимян популярно объяснил всем, почему на картине Рембрандта “Возвращение блудного сына” сын нарисован в тюрбане. Оказалось, что Рембрандт так и не смог нарисовать затылок сына, и пришлось ему, в конце концов, прикрыть этот затылок тряпочкой. Вся группа слушала лекцию с огромным вниманием.

В Ленинграде группа разделилась. Меньшая часть (Г.Шмаренков) поехала к еще одному нашему другу-велотуристу Женьке за багажником для Вити Алифанова. Родной Витин багажник обломился перед самым Ленинградом.

Остальная часть группы отправилась в центр и посетила там Главпочтамт (в очередной раз), а также крупнейший универмаг Ленинграда - Гостиный двор. И там, и там, нас ожидали неожиданности.

Неожиданность номер один. На Невском проспекте, возле Гостиного двора, нос к носу столкнулись с Андреем Гершельманом. Он проводит здесь отпуск вместе с сестрой. Договорились встретиться завтра у Медного Всадника. Встреча произошла совершенно неожиданно. Витя Воронин стоял в очереди за мороженым, и вдруг на тебе… знакомая до мелочей физиономия в чужом городе.

Неожиданность номер два, потрясшая нас всех до глубины души. На Главпочтамте нас ожидала телеграмма следующего содержания: “Походе участвовать не могу тчк женюсь тчк свадьба состоится 15 августа по адресу Могилев …”. Сначала не поверили своим глазам, но, перечитав телеграмму еще несколько раз, поняли, это не мираж. Наш Миша действительно женится.

[ВАК]

Это правда, правда! Но женится не на Лариске Мурагиной, а на прекрасной незнакомке, стройной, нежной и удивительной. Пожелав Мише всяческих благ, решили на свадьбе у него все же не появляться.

9 августа 1981 г.  Нахимовская турбаза 

[ВАК]

Рано-рано утром нас никто не разбудил, и мы только с помощью галопирования на II космической скорости сумели прибыть на рандеву с Андреем Фердинандычем и его сестрой. Так как члены команды с утра ничего кроме брынзы не ели, то, после объятий, поцелуев и похлопываний по плечам, спинам и прочим местам тела, возле здания Зимнего Дворца, почти что в “Астории”, был дан завтрак в честь нашей встречи.

Подкрепившись пищей телесной, мы взалкали пищи духовной, и, аки львы рыкающие, стали рыскать по музеям и выставочным залам. По традиции в день нашего посещения Кунсткамера была крепко-накрепко закрыта, и посему мы двинулись в военно-морской музей, где сели на колесо к экскурсии, предводительствуемой интересным гражданином, и проследили весь славный путь русского флота, начиная с ботика Петра Первого и до наших дней. С большим удовольствием мы осмотрели находящийся в музее самолет Сафронова, нашего земляка и отметили, что он единственный в Союзе дважды Герой, навечно занесенный в списки членов корабельного экипажа.

После этого мы бесплатно сходили в Зоологический музей, прельстившись дешевизной экскурсии. Она произвела на нас неизгладимое впечатление и навеяла жуткую тоску в наших желудках, и мы дружно кинулись на поиски столовой, предводительствуемые попеременно то Григорием, то Гершельманом, то чувством голода. В конце концов было принято остроумное предложение мудрого, как старый змей кэпа: сесть на первый попавшийся троллейбус и ехать до первой попавшейся столовой.

До столовой мы не добрались, а попали в кафе I-го разряда “Орбита”. Героем этого посещения стал Андрейка, нагнавший страху на официантов и администраторов своей бескомпромиссностью, принципиальностью и непримиримостью ко всякого рода проявлениям.

Посидев, выпив, закусив, поговорив, мы рассчитались за свой скромный обед. Обошелся он нам на удивление дешево – меньше 50 рублей. К радости официантов, Андрейки в момент расчета не было, и все обошлось без поножовщины.

После этого сытая и довольная часть компании кинулась в Иссакий, а, полуголодные, тов. кэп и тов. тренер зашли подкрепиться в кафе-мороженое, где съедено было немало, а выпито и того больше. После этого они отправились в загул по Большому проспекту, где отведали еще и пива, и “Пепси-колы” в дополнение к вышеупомянутому выпитому. Размякнув от обилия жидкости, товарищи воспылали заботами о следующем за обедом ужине, и, в то время, как большая часть коллектива любовалась видами Ленинграда с колоннады собора, кэп и тренер любовались более скромными видами колхозного рынка. Так как провиант складывать было некуда, пришлось сделать эрзац-мешок из куртки кэпа. В конце концов злоключения великолепной двойки закончились, и они также подъехали к Исаакиевскому собору, который, по утверждению Андрейки, раньше смотрел своим фасадом в темное прошлое, но теперь его развернули на 180 градусов, и он смотрит в светлое будущее.

Вся дружная компания с огромным интересом прослушала лекцию и осмотрела собор, четвертый по величине в Европе и вмещающий в себя одновременно семь тысяч человек. Убранство собора, тщательность и богатство отделки не поддаются описанию. Это надо видеть. Высота его – 101.5 м., площедь более гектара. На одно его убранство было потрачено 400 килограммов золота. Стены выложены французским и итальянским мрамором, лазуритом. Купола и стены расписаны лучшими художниками. Мозаики поражают естественностью цветов. Вначале бродили по собору, раскрыв рот, затем стали спорить, на какие сюжеты из Библии написаны картины. И, конечно же, Гершельман забил всех мозгами.

На обратном пути мы посетили котлетную, в которой (характерный штрих для Ленинграда) толком не поешь, а только расстроишься. Достаточно упомянуть, что порция сосисок в ней всего полторы штуки. А что это, если не насмешка, например, над Витей Алифановым, или тов. тренером, который, по меткому выражению Андрейки ест помногу, но часто.

После трогательных проводов на Финляндском вокзале, мы расстались с т.т. Гершельманами. И покатили к себе на базу.

Сейчас, окидывая мысленным взором дни, прожитые на турбазе, я вижу, что посещение музеев не прошло для нас бесследно. Мы стали духовно богаче, нравственно выросли. Особенно Андрейка, который на каждом шагу заставлял нас вспоминать, что он лично побывал во многих музеях. А, сидя в кафе "Орбита“, мы всем доказали свою образованность, рассуждая о цыплятах с четырьмя ногами, которых мы видели в зоологическом музее, и которых, мы ожидали, нам подадут на стол.

На базе мы успели пообщаться со многими велотуристами страны, в том числе с Ниной из Одоева, которая обещала нам устроить двоечку (поход второй категории сложности).

[ГЛШ]

Вечером, по дороге на базу мы попытались на практике применить те глубокие познания в биологии, которые мы приобрели в Зоологическом музее. В частности, в ходе оживленной дискуссии пришли к выводу, что пингвин – это членистоногое млекопитающее, который мечет икру и носит детенышей в сумке.

10 августа 1981 г.  Нахимовская турбаза 

[ГЛШ]

День оказался на редкость бестолковым. Сегодня Андрейка не попал в Эрмитаж, хотя очень хотел, и долго туда ломился. Оказалось – выходной. Кэп с комсоргом прошли весь Невский и Лиговский проспекты, а также обошли Васильевский остров в поисках клея “Момент-1”, которым мы клеим трубки к ободам. Как оказалось, день прошел напрасно, клея они не купили. Зато Андрейка купил этот клей прямо в Рощино. Усталые, как собаки, мы испили кофею и легли спать.

11 августа 1981 г.  Нахимовская турбаза – г. Ленинград 

[АМЯ]

Этот последний день нашего пребывания на Нахимовской турбазе войдет в историю экипажа, как один из самых спокойных и малопримечательных. В этот день не произошло ничего сверхординарного и никакое ЧП не возмутило течения спокойных вод нашего похода.

Но и в этот день кое-что все же произошло. Кэп целый день клеил трубки, а потом успел еще исправить мне ведущие звездочки. Комсорг, тов. тренер, Витечек и я помогали кэпу и занимались текущим ремонтом и профилактикой техники.

Еще в этот день нам удалось два раза пообедать, причем один раз на дармовщинку. В 17:00 мы выехали их турбазы в Рощино.

В этот день я растратил восемь рублей казенных денег. Единственным утешением мне может служить лишь то, что истратил их на общественные нужды. Ночевали мы в этот день у въезда в Ленинград, на какой-то полянке, рядом со строящейся линией ЛЭП. Впечатления от ночи у меня лично невеселые – было очень холодно под утро. Но, несмотря на сильные морозы, мы все же выжили.

12 августа 1981 г.  Нахимовская турбаза – г. Гостилицы 

[ГЛШ]

Утром мы, как и подобает настоящим аристократам, испили кофею и въехали в Ленинград. Этот город никак не хотел нас отпускать. То и дело у кого-нибудь лопалась труба, и приходилось останавливаться и ставить новую. В Ленинграде пришлось сменить уже пять труб. Но мы, несмотря на все эти трудности, ехали по маршруту и в 10:30, точно по плану комсорга, прибыли на Пискаревское кладбище. Сюда очень рвался кэп, под впечатлением рассказа одного из своих друзей – авиамоделистов, крепкого и довольно грубого  мужика, которого увиденное на кладбище потрясло настолько, что он даже заплакал.

Вначале на кладбище зашли в музей и видели там много страшных вещей: обгоревшие и пробитые пулями и осколками комсомольские билеты, фотографии времен блокады. Якимова больше всего поразил дневник Тани Савичевой. Алифанчика – журнал учета трупов. Затем прошли по кладбищу, к монументу Родине-матери, где комсоргу неосторожно доверили фотоаппарат, и он засветил пленку.

После осмотра кладбища двинули дальше. По дороге кэп и комсорг немного потерялись. В то время, пока они глазели на крейсер революции – Аврору, все остальные проехали мимо. Но дальше площади Декабристов (бывшая Сенатская) им уехать не удалось. У Дрюни накрылась трубка, и парочка догнала основную группу. Потом, сидя под аркой Сената, клеили злополучную тубку. Заклеили и поехали в столовую. По пути трубка накрылась уже у кэпа, доведя общий счет загубленных в Ленинграде труб до семи штук.

Часам к шести добрались до Петродворца. Там скушали по мороженому, и пошли в парк, оставив велосипеды на автостоянке. Парк нам очень понравился. Особенно Витьку Воронину. Он сказал: “Сюда хорошо прийти, не торопясь попить пивка, глядя на фонтаны”. Фонтанов там, действительно, огромное количество. Их исследованием тут же занялся Витя Алифанов. В результате под шутейными фонтанами “Дубок”, “Грибок” и “Петровские скамейки” он вымок до последней нитки и в ходе дальнейших исследований дрожал мелкой дрожью. Правящая верхушка посетила местный туалет. Более роскошного туалета никто из них не видел за всю свою сознательную жизнь. Немного поразмыслив логически, пришли к выводу, что в этот туалет ходили лично российские цари.

Полюбовавшись еще немного видами парка и фонтанов, вернулись на автостоянку, где нашли велосипеды в целости и сохранности, хотя они безо всякой охраны простояли там около двух часов. Дальше поехали по Гостилицкому шоссе, на котором Вовочка пообещал нам чудное озеро. Озеро мы нашли, но не то. Но все равно поставили палатку, несмотря на все происки Якимова, который своим нытьем привел комсорга в состояние белого каления.
 

13 августа 1981 г.  Г. Гостилицы – г. Кингисепп

[ГЛШ]

Утром шел дождь. Мелкий и нудный. Сидя в мокрых палатках попили холодные остатки вчерашнего чаю. Кэп заштопал еще несколько трубок. В конце концов решили наплевать на дождь и ехать. На наше счастье метров через восемьсот на пути попалась столовая, в которой мы и пообедали. А, тем временем, и дождь кончился. Выглянуло солнышко, и мы поехали дальше, любуясь видами местной природы.

Километров в тридцати перед Кингисеппом, на перекрестке дорог повернули по направлению к городу, и тут нам наконец-то, впервые с начала похода, подул ветер в спину. Воспользовавшись этим обстоятельством, резко прибавили в скорости. Группа ехала, в среднем, 40 км/час, а кэп с комсоргом поднатужились и 15 километров до шоссе Ленинград - Таллин проехали минут за 16-17 (свыше 53 км/час). В результате к шести часам вечера были в Кингисеппе, где живет сестра Вити Алифанова. К ней мы и похали. А, приехав, встретили самый радушный прием. Сестра живет в своем доме, и нам выделили лучшую его часть – чердак. Разместившись, завалились в сауну, которую построил муж Витиной сестры Лева самостоятельно. До полуночи парились, мылись, брились, стирали вещи, в общем, приводили себя в порядок. В завершение дня отведали хозяйского хлеба-соли.

Вконец обессиленные, мы еле залезли на чердак, где моментально заснули.

[из письма ГЛШ жене]

… пишу тебе из города Кингисепп, который находится на 110-м километре шоссе Ленинград-Таллин. Сижу на керамической трубе. Справа от меня колодец, слева - сверток кровельной жести, сзади – забор. Прямо передо мной ушат с яблоками. Наискосок направо сидят ребята и решают какие-то технические вопросы. Витя Воронин  штопает велотрубку. Слева огромная, размером с теленка, собака по кличке Байкал. Сейчас сидим и ждем, пока нагреется баня…

Вышла свекровь Витиной сестры и спросила: “Сто тридцать градусов вам хватит?” Оказывается, баня финская. Сейчас мы попробуем, что это за зверь. Если после этого письма перестанут приходить, можешь искать себе другого мужа…

14 августа 1981 г.  Г. Кингисепп – 84-й километр  шоссе Нарва-Таллин

Утренние сборы, досушивание белья и т.д. заняли у нас времени больше обычного, и мы выехали в 12:10 вместо обычных 12-ти. В 12:45 проехали последний русский город –Ивангород. Он стоит на правом берегу реки Нарва. На левом берегу – первый эстонский город Нарва. На берегах реки, напротив друг друга стоят две старинные крепости, одна русская, другая эстонская.

Переехали мост. Сразу послышалась чужая речь, появились надписи на иностранном языке. Эстонский язык поражает обилием гласных и двойных звуков. Названия же населенных пунктов вроде Ыхья, Йыэсуу, Аа и т.п. просто убивают.

Эстония встретила нас неприветливо. По дороге не встретилось ни одной столовой, а те, которые встретились, были закрыты. К тому же пошел дождь, довольно нудный. Чистым и сухим после вчерашних водных процедур, ехать в дождь и грязь не хотелось. И мы раскинули небольшой тентик из полиэтиленовой пленки, под которым и простояли, не сходя с места, полтора часа. Потом Алифанчику показалось, что просто дождя для нас маловато, и он развел костер, весь дым от которого валил прямо к нам под тент, и от этого жизнь под тентом стала просто невыносимой. Тов. тренер излил в адрес костра, и, вместе с ним, Алифанчика, весь наличный запас нехороших слов, и ему еще не хватило. Отчаявшись ждать, и задыхаясь в дыму, мы решили, что, если через 20 минут дождь не кончится, едем в дождь. Дождь кончился ровно через 20 минут.

В ближайшем магазинчике закупились продуктами. После этого в расслабленном темпе крутили педали до девяти часов вечера. Примерно в это время у тов. тренера возникло непреодолимое желание сделать привал. В поисках места для лагеря подъехали к замечательному лесочку, где на нас накинулась стая совершенно диких комаров и мух, и стала с аппетитом нас пожирать. К тому же чудный лесочек, как и все остальные поблизости, был окружен рвом с водой, так как стоял на болоте. Безуспешно попытавшись поставить на этом самом болоте палатки, решили сие гиблое место покинуть. В результате палатки поставили прямо на обочине шоссе, за кустиками, на колхозном клевере.

В заключение был гвоздь сезона: супчик имени сибирско-польской дружбы. Рецепт его чрезвычайно прост. В котел с кипящей водой нужно засыпать три пакета польского красного борща. Затем берутся две пачки растаявших и слипшихся пельменей, рвутся на кусочки различной формы и размера и бросаются в тот же котел. Варить минут двадцать, затем подается на стол. В качестве приправы используется чеснок в неограниченных количествах.
 

15 августа 1981 г.  84-й километр  шоссе Нарва-Таллин – г. Таллин

[ГЛШ]

Утром комары разбудили Витю (большого) и Вовочку в шесть часов утра. Как выяснилось, к удовольствию всего экипажа. Поскольку, когда остальные встали, супчик был уже готов, а чайник закипал на примусе. Якимову органолептические характеристики супчика не понравились, и вначале он есть его отказался, но потом чувство голода заговорило в нем с такой силой, что он решился. Как выяснилось позже, предчувствия его не обманули, и потом, всю дорогу он усиленно исследовал придорожные леса.

Сегодня выехали, как это ни странно, почти в девять часов. В двенадцать были в деревне Вийтна, где выкушали по бутылочке лимонада и по 1/5 батона на брата.

Всю дорогу до Таллина дул сильный встречный ветер. Но мы, полные радужных надежд встретить в Таллине столовую, не обращали на него внимания, пока перед самой столице Советской Эстонии силы не оставили нас окончательно. К тому же, перед самым городом комсорг здорово переволновался, когда его плотно притер попутный “Икарус”. На одном желании чего-нибудь покушать мы въехали в Таллин, и тут же остановились возле первого попавшегося продуктового магазина. Здесь мы выдули по литру молока и по пачке печенья, и почувствовали себя гораздо лучше. После этого тов. тренер, как бывший таллинец, пообещал вывести нас к кемпингу, но вместо этого мы приехали в олимпийский аэропорт. Сначала мы подумали, что летим домой, но оказалось, что тренер просто заблудился.

Т.т. комсорг и капитан долго изучали внутренности аэропорта. Изучив их до последней комнатки, они вышли на улицу и тут поняли, что потерялись. Долго кружили они по городу, но безрезультатно, никого не нашли. Тогда вспомнили добрые старые времена, Людмилу Токтобаевну Асанбаеву, ее теорию игр и принцип разумности противника. По этому принципу выходило, как ни крути, а кроме кемпинга ехать некуда. И действительно, не успели они приехать в кемпинг и поставить палатку, как тут же появился тов. тренер, а за ним и остальные члены экипажа.

Кемпинг находится в районе “Пирита”, возле Таллинской телевышки и автогоночной трассы. Порядки здесь построже, чем в России. Если в Новгороде нам сказали: “Ребята, езжайте налево, до речки, ставьте свои палатки, и не компостируйте нам мозги”, то здесь с нас содрали за два дня по 90 копеек с человека: 30 копеек в сутки за место под солнцем, и еще 30 копеек за пользование удобствами (водой, туалетом и т.п.).

Тов. тренер, оставив нам Ц.У., а, заодно, и приемник с матрацами, смотался в город, к старым друзьям. Комсорг, кэп и Якимов устроили культпоход в местный бар. Там они немного посидели, посмотрели телевизор, выдули по коктейлю и скушали по порции сосисок. После небольшого совещания решили устроить пьяную драку – набить морду Алифанчику. Но, когда пришли к палаткам, увидели, что Алифанчик лежит возле палаток и слушает радио. А лежачих, как известно, не бьют. Пришлось ограничиться тем, что послали его вскипятить чайник. А, поскольку тов. тренер увез заварку, просто похлебали кипяточку.

В завершение вечера появился тов. тренер в виде, унижающем и позорящем человеческое достоинство. С собой он привел не менее пьяную компанию, которая попыталась навести у нас в палатках шороху. Но их встретил тов. комсорг и, с присущим ему героизмом, спокойствием, остроумием и прочими качествами, о которых он, из скромности, просил  не упоминать, отбил все нападки распоясавшихся алкоголиков. Пришлось им уйти ни с чем, удовлетворившись обещаниями комсорга присоединиться к компании завтра, и выкушать рюмочку за их здоровье.

16 августа 1981 г.  Г. Таллин

[ГЛШ]

Тов. тренер с друзьями появились вместо обещанных двенадцати часов в половине второго. За это время мы успели посетить замечательную “Söökla” (столовую) возле ратушной площади, где, помимо прочего, полакомились взбитыми сливками. Комсорг и кэп кроме этого посетили еще и местный вокзал, который вызывал у комсорга ностальгические воспоминания о студенческих годах и поездке на турпоезде “Тула” по городам Прибалтики.

Всей толпой попытались попить пива в пивном ресторане под названием “Чикаго”. Но там была такая очередь, что от затеи отказались. Вместо этого решили просто поехать к другу детства тов. тренера Сереге на квартиру, и там попить разливного. У Сереги нас уже ждал царский стол, который ломился от яств. Плотно закусили, попили, наконец, пивка и поехали смотреть город. Таллин – типичный западноевропейский город с чистыми узкими улочками и старыми домами в центре. Народ здесь очень культурный, “спасибо” говорят даже в киоске, когда расплачиваешься за купленную газету. В столовых здесь, кроме привычных ложек-вилок дают еще и ножи, и даже салфетки. В общем, сервис на высшем уровне. Поражает обилие различных баров, кафе, ресторанов. Куда ни посмотришь – всюду либо вывеска “Baar”, либо “Kohvik”.

[ВАК]

А бары и рестораны здесь частенько располагаются в самых неожиданных местах, и число их ежегодно растет не только в новых районах, но и в старой части города, сохраненной в чистоте и неприкосновенности. Собираются даже на Вышгороде (исторический центр города) устроить музей под открытым небом. После олимпиады в Таллине появилось много новых объектов, город похорошел, благоустроился. В центре города появился новый, фирменно выглядящий главпочтамт, новая олимпийская гостиница. В Пирита перестроили кемпинг, построили центр парусного спорта, очень мощный и обширный, огромную телебашню, метров 350 высотой, новую трассу в центр города, и т.д. и т.п.

По Вышгороду мы бродили довольно долго. Предварительно зашли в “Каролинку” – бар-подвльчик, где угощают подогретым вином с конфеткой. Побродив по Тоомпеа и окрестностям, устроили дебаты, ехать в кемпинг, или к Сереге ужинать. Почти все были за то, чтобы ехать в кемпинг, но поехали все же к Сереге, пить чай.

[АМЯ]

У Сергея “пили чай” (суп, котлеты с картошкой и капустой, масло, блинчики, варенье, чай, сухое вино) и смотрели телевизор. Удалось посмотреть фильм из загнивающего Запада (Финляндии) с Ж-П Бельмондо, молоденьким-молоденьким, в главной роли.

Теченье фильма то и дело прерывалось рекламой разных вкусных и нужных вещей, и удобных приспособлений. Правда,  это было на следующий день, а в этот, попив чаю, мы раскланялись с гостеприимными хозяевами, пожелали им спокойной ночи и побежали на остановку. Добравшись с последним автобусом до кемпинга, побросали свои тела на матрасики, натянули на носы одеяла, и заснули. Тов. тренера с нами в кемпинге не было, так как он ночевал там же, где и в предыдущий день.

[ГЛШ]

Наряду с достоинствами, в Таллине имеют место быть также факты отрыжки старого быта. На наших глазах в пьяной драке высадили стекло в одном из центральных ресторанов города – “Виру”. По аллейкам здесь бродят девицы весьма зазывной внешности и сомнительной репутации. К чести экипажа надо сказать, что все мы сохранили свой моральный облик и не поддались на соблазны коварного Зарубежа.
 

17 августа 1981 г.  Г. Таллин

[ГЛШ]

Сегодня продолжали знакомиться с Таллином. Посетили торговый центр, массу мелких магазинчиков. В торговом центре мы одели и обули кэпа. Дрюня поддался на уговоры одной бойкой старушки-продавщицы, и купил курточку, которая ему не особенно и нужна. Больше ничего особенно примечательного не произошло, за исключением того, что мы из кемпинга переселились на квартиру к Сереге, где посмотрели вышеупомянутый фильм с Бельмондо, а также постучали на ударной установке (собственность Сереги). На ночь нам устроили царское ложе, которым мы и не замедлили воспользоваться.
 

18 августа 1981 г.  Г. Таллин – пос. Хяэдемеэсте  (160-й км шоссе Таллин-Рига)

[ГЛШ]

Сегодня мы покинули гостеприимный Таллин и двинули дальше, на Ригу. Едем вчетвером, тов. Тренер будет ждать нас завтра в 20:00 на въезде в Ригу со стороны Таллина. Пока же он остался на годовщину свадьбы Пустоветовых.

Едем против сильного встречного ветра. Одно радует – погода пока стоит хорошая, хотя ночью опять лил приличный дождь.

Здесь необыкновенные леса. В одном остановились на малый привал (в смысле, перекурить и оправиться). В ближайших же кустах наткнулись на заросли ежевики. Дальше шел сосновый лес, где шагу нельзя было сделать, чтобы не наступить на гриб. На грибы мы особого внимания не обратили, только поохали и поахали, а вот ежевики накушались до отвала.

К вечеру добрались до Пярну. Город Пярну знаменит своими  молочными продуктами. Решив, что с нашей стороны было бы невежливо уезжать отсюда, не попробовав местной сметанки, устроили небольшой пикник на обочине. Заодно пронаблюдали странное явление природы - помесь керогаза с корытом, которая, груженая лесом, плавала по реке и издавала при этом звуки: “Чух-чух-чух”.

За Пярну въехали в дюнную зону. Здесь очень красиво: сосновый лес, который растет на небольших песчаных холмиках – дюнах. Холмики эти сплошь покрыты мягки мхом. Ходишь по такому мху, как по ковру. Среди дюн решили переночевать. Когда остановились на стоянку, наткнулись на заросли брусники.

[АМЯ]

Совсем рядом, на взгорбке, росло много черники. Пособирав брусники к чаю, организованно накинулись на чернику – очень, очень вкусно. Засыпали в палатках, на мягчайшем ковре из мха, с набитыми витаминами животами и в самом радужном настроении.

[ГЛШ]

Черники была такая пропасть, что мы буквально паслись, как стадо буйволов, не поднимаясь с  четверенек, пока не наелись до отказа. А вот вскипятить чайку – были проблемы. Из-за опасения подпалить лес, пришлось разгребать мох и делать солидную яму в песке. За водой заехали на расположенный неподалеку хутор. На нашу просьбу насчет воды хозяин счел ниже своего достоинства даже ответить. Просто махнул рукой неопределенно в сторону колодца. Ну что же, и на том спасибо.
 

19 августа 1981 г.  Пос. Хяэдемеэсте  - г. Рига

[АМЯ]

Проснулись под капанье дождя. Все небо было затянуто низкими, грязно-серыми облаками. Чувствовалось, что дождя в них хватит надолго. Как всегда, Алифанчик уже разжег костер, сварил супчик, и повесил греться чайник. Откушав в палатке кэпа, расползлись по своим углам и храпели до одиннадцати часов, так как все время лил дождь. Потом все-таки выехали (в 12:30) по направлению к Риге. Эстония проводила, а Латвия встретила нас сильным дождем, и, что самое неприятное, сильным ветром. Границу двух республик пересекли в 13:50. Отобедали в городе Айнаджи. Должен заметить, что латыши народ более общительный и простой по сравнению с эстами. В столовой больше похожего на родную Тулу и чувствовали мы себя там более свободно (“в своей тарелке”), по сравнению с Таллином.

[ГЛШ]

Дорога Пярну-Рига идет по берегу Балтийского моря. И с этого моря постоянно дул ветер, резкий и холодный. Вдобавок постоянно лил дождь, так что наши успехи в продвижении вперед были более, чем скромными.

И вот, последняя капля – у Дрюни летит трубка. Времени пять часов, и более семидесяти километров до Риги, где, согласно договоренности, ровно в 20:00 нас будет ждать тов. тренер.

И тут вновь чудеса героизма демонстрирует комсорг (ему по должности положено). В одиночку он уходит в отрыв, постоянно наращивая скорость и увеличивая разрыв между собой и основной группой. И пусть ветер в лицо, и холодный дождь льет сплошным потоком, и каждая проезжающая сволочь норовит обдать тебя фонтаном брызг из под колес! Но по-прежнему глаза зорко смотрят вперед, руки сжимают руль, а ноги ведут свое бесконечное вращение… В конце концов удалось пристроиться в кильватер проезжавшему мимо “ПАЗику”. И, хотя езда со скоростью 60 км/час в облаке брызг позади автобуса удовольствие ниже среднего, но это здорово помогло в продвижении вперед.

Позади большая часть пути. Осталось всего десять километров, а сил не осталось совсем. Каждый километр дается с огромным трудом. Девять, восемь, семь… и, наконец, вот она, желанная цель – Табличка с надписью “Riga/Рига”. На часах 19:30. Кругом ни автобусной остановки, ни кафешки, где можно было бы переждать дождь и защититься от ветра. Из всех сооружений – каменная стенка, увенчанная огромными металлическими буквами: “RIGA”. Буква “A” отдаленно напомнила комсоргу своими очертаниями шалаш, и именно ее он выбрал в качестве своего укрытия. Устроившись между ножками буквы, он начинает вахту.

20:00, 20:30, 21:00… Нет ни Вовочки, не ребят. А дождь все льет, нет ни одной сухой ниточки (сухая одежда в рюкзаке – это свято, это на ночь), ветер между ножками “А” гудит, как в аэродинамической трубе, пронизывая до костей. И вот, около 22:00, когда комсорг совсем уж собирался откинуть копыта, отдать богу душу, сыграть в ящик, дать дуба или просто гигнуться, появилась, наконец, долгожданная тройка велосипедистов. Оказывается, только приклеили трубу Дрюне, накрылась труба у Алифанчика. Дрюня был также послан в отрыв, но, через шестьдесят километров,  догнали и его, и въехали в Ригу организованной толпой.

Тут же, за указателем, в небольшом лесочке ставим палатку, и - о, радость! - Дрюня извлекает из кармана сосуд с чудесным, согревающим напитком. Пригубив по 125 грамм (а до этого, естественно, поставили палатку, переоделись, сварили супчик), мы почувствовали, как по нашим жилам разливается блаженное тепло, сразу захотелось петь и смеяться. Одному Алифанчику, с организмом, ослабленным вегетарианским питанием, беготней босиком по снегу и многокилометровыми пробежками, напиток пошел не впрок. Он долго ходил вокруг кружки, пробовал пить маленькими глотками, встав на четвереньки, и прибегал к прочим ухищрениям, а потом долго еще сидел, тоскуя, у костра, в то время, как уже все спали крепким, здоровым сном.

20 августа 1981 г.  Г. Рига 

[ГЛШ]

Крепким, здоровым сном мы поспали до 11 часов. После этого, позавтракав остатками вчерашнего сыра, с довольно стойким тонким  ароматом навозной кучи, приступили к сушке белья, чем и занимались до 15:30. Затем собрались, и поехали в город. Снова обратили внимание на то, что Рига довольно обрусевший город. Даже названия блюд в меню столовой было написано русскими буквами, а под ними внизу были подписаны латвийские названия. В Эстонии все было с точностью до наоборот. А во многих местах вообще не было русских названий. И вообще, русская речь здесь слышна на каждом шагу. Эстонцы же, даже если и спросишь у них что-нибудь по-русски, не всегда по-русски ответят.

В Риге мы для начала посетили центральный универмаг и ряд мелких магазинчиков. Причем, в то время, как кэп покупал себе брюки и ботинки, комсорг успел посмотреть собор святого Петра и остатки монастырской стены, которые находились возле универмага. Алифанчик уехал в Олайне, городок под Ригой, где у него живет еще одна сестра, и мы остались втроем.

Изучив карту Риги, выяснили, что из Риги есть два выезда в сторону Таллина. Поэтому, в надежде все же встретить тов. тренера, решили разделиться, и ехать на оба выезда сразу. На старый выезд (где ночевали) поехали кэп и Дрюня. Они же по пути должны были закупить продукты на вечер. На дальний выезд поехал, естественно, комсорг. Здесь он и поймал тов. тренера, который очень обрадовался, увидев в чужом, незнакомом городе хоть одно знакомое лицо.

На старом месте нашли Дрюню и кэпа. Поставили палатку. Пришлось поставить только одну, так как колышки от второй остались у Алифанчика. Дрюню командировали за водой. Свою задачу он, с присущим только ему, особым блеском, выполнил на 200 процентов. Вместе с водой он принес еще и кучу яблок, которыми угостили его гостеприимные местные жители.

Сели ужинать, и тут появился Алифанчик, сопровождаемый шурином. Шурин, в пиджаке-тройке, при галстуке, аккуратно подстриженный и причесанный, на нашем фоне смотрелся странно, если не сказать бледно. Алифанчик оставил нам колышки, матрацы и одеяло и, вместе с шурином, поспешил на автобусную остановку.

Сели пить чай. И тут выяснилось, что Витя забыл оставить нам сахар. Решили организовать погоню. В нее вызвался угадайте кто? Правильно, конечно же комсорг, который и на этот раз с задачей справился на отлично. Правда, на обратном пути он все же немного загремел, так как темень была беспросветная, но сахар остался в целости и сохранности. Традиционно попили чайку, и снова, как обычно, легли спать.

 

21 августа 1981 г.  Г. Рига – г. Юрмала 

[ГЛШ]

Сегодня встали с наполеоновскими планами: сходить в Домский собор, собор св. Пера, съездить в Юрмалу и искупаться на пляжах Рижского взморья. Но, как всегда, нас подвел Андрейка, который вначале слишком долго собирался, а, когда уже готовы были ехать, убежал зачем-то в лес, и отсутствовал еще минут пятнадцать.

Не на высоте положения оказался и комсорг, который, наслушавшись по радио политических новостей, долго и гневно клеймил позором сначала Анвара Садата, за его соглашательскую политику, а затем Рейгана за то, что он возобновил поставки самолетов F-16 Израилю, а также принял решение о производстве нейтронного оружия. Когда же комсорг закончил свою речь, выяснилось, что все уже собрались, и ему пришлось в срочном порядке покидать вещи в рюкзак и ждать, пока вернется из леса Андрей.

По причине задержки из туристических объектов посетили один магазин спорттоваров на улице Кирова, где тов. тренер прикупил себе пижонскую куртку за 85 рублей. Затем, в течение полутора часов, отсылали покупки домой. В результате в Юрмалу выехали только в четвертом часу. Приехали туда в пять, получив огромное удовольствие от езды по первоклассной скоростной автомагистрали.

Позвонили в Олайне Алифанчику. Он обещал в семь часов быть в кемпинге “Вайвари”, где экипаж остановился на привал. Пока ждали Алифанчика, народ успел попить пива, а кэп искупаться на пляже. Потом на пляж пошли Григорий и Андрей. Там они с пользой провели время, покачавшись на спецкачелях. Качаются на них, держась руками за перекладины. Еще они немного подискутировали о заболеваниях почек. Когда же вернулись, обнаружили возле палаток Алифанчика.

Как нам сказал администратор кемпинга, в здешних местах водится шпана в солидных количествах, поэтому велосипеды на ночь затащили в администраторскую, любезно предоставленную нам в распоряжение хозяином. Пока кипятили чай, Алифанчик успел сбегать искупаться, комсорг заклеить матрац, а кэп починить трубку. Ко сну отошли в 23:00, точно по расписанию.

22 августа 1981 г.  Г. Юрмала – Литовско-латвийская граница. 

[ГЛШ]

Уже 11:15, а мы все еще пребываем в кемпинге. Андрей традиционно занимается укреплением на багажнике своих сумок, кэп традиционно штопает трубки, тов. тренер нежится на матрасике, а Алифанчик пытается просушить палатки. И, как всегда, самой тяжелой работой занят комсорг. Он сидит, точнее лежит в палатке, и в муках творчества рожает очередной шедевр рукописного народного творчества – дневник гвардейского экипажа.

Уже поставили один рекорд, выехали в 14:20. А до того произошел ряд событий:

1) вытек кефир, который вчера купил кэп, и который тов. тренер использовал вместо подушки (кефир был в бумажных пакетах)

2) Вовочка продолжает очаровывать всех представительниц прекрасного пола. В столовой молоденькая кассирша не захотела давать ему сдачи с 10 рублей и сказала: “Я Вас запомнила. Принесете ваши тридцать копеек потом”. Мы, естественно, расценили это заявление, как приглашение на свидание, и начали строить грандиозные планы насчет того, чтобы остаться в Юрмале, где Вовочка, в интересах экипажа, заведет роман с кассиршей, а мы воспользуемся моментом и будем питаться в столовой бесплатно. Но Вовочка, подлец, не понял любви юной девушки, хоть мы ему и пытались все объяснить

3) съездили на море, где доказали, что наши велосипеды приспособлены не только для езды по шоссе. Мы с успехом катались на них по мокрому прибрежному песочку и даже заезжали  в полосу прибоя.

Сейчас мы сидим на выезде из Юрмалы и клеим Дрюне трубку. Надвигаются тучи…

Дождь так и не пошел, хотя мы от него и спрятались в строящейся весовой. Пришлось ехать, так и не вымокнув. До поворота на Елгаву все шло нормально. Потом Дрюня начал играть своей футболкой. Сначала он ее снял. Потом привязал к рюкзаку. Потом поехал и уронил. Снова привязал, снова поехал, и снова уронил. Пришлось комсоргу применить крутые меры, и отобрать футболку. Но Дрюня не успокоился. Лишившись любимой игрушки, он начал играть сумкой (на спицах). И только вмешательство строгого кэпа позволило навести порядок.

В Елгаве остановились, и посмотрели на полеты планеров. Сопровождаемые комментариями Андрейки, они представляют собой великолепное, захватывающее и волнующее зрелище (перевод определения тов. тренера с матерного на русский).

Тут же решили, как ехать на Каунас, через Шауляй или через Паневежис. Все решила десятикопеечная монета. Едем через Паневежис.

Перед Бауской остановились и покушали яблок, которые растут на обочине. Дорога от Бауски до литовско-латвийской границы прошла в приятной беседе. Машин почти не было, и мы ехали парами: кэп с комсоргом, Вовочка с Андрейкой, а сзади Витя Алифанов. Двадцать километров пролетели незаметно. Ровно в 21:00 въехали на нейтральную полосу между двумя союзными республиками, где собирались сфотографироваться. Но, как назло, у Вовочки в фотоаппарате порвалась пленка. Пришлось ехать дальше.

Для стоянки выбрали во всей округе самое тухлое место (как сказал Камоликов). Сейчас он вместе с Дрюней лежат и балдеют, пока кэп варит супчик. В лесу слышится треск. Это Витя Алифанов ломает дрова. Слава богу, Вовочка с Андрейкой наконец-то собрались поставить палатку, и, не прошло и часа, как они ее поставили.  

23 августа 1981 г. Литовско-латвийская граница – г. Паневежис.

[ГЛШ]

Сегодня с утра светит солнышко, поют птички, природа радуется прекрасному дню – дню рождения Андрейки. В честь этого дня мы даже собрались в 10:30. Но потом решили, что выезжать в такую рань не в традициях нашего экипажа. Поэтому быстренько сломали ниппель у Вити Алифанова и часов до двух его ремонтировали, заодно починив еще пару трубок.

Пока Андрейка ездил заказывать места в ресторане, мы съездили и все же сфотографировались на границе дружбы – между Литвой и Латвией. Затем сходили в первую на литовской земле столовую (по-местному Valgikla). В столовой были вчетвером, так как Андрейка усвистел куда-то далеко. Как выяснилось позже, сделал он это зря, так как до самого  Паневежиса ему не удалось скушать ничего, корме кефира с вафлями и шоколадки. Но зато в Пеневежисе он отыгрался за все. Здесь, в местной шашлычной, мы отмечали день его рождения. После первых же двух бутылок сухого кэп с тренером немедленно перешли на французский язык. Каждая следующая постепенно увеличивала громкость разговора. И сейчас над головами мирных литовских граждан разносится мощное: “Ле гран пюпитр боку!”, изверженное луженой тренерской глоткой и не менее громогласное: “Ву а ля, кюс кюсе!” кэпа. Полуоглохшие местные жители все же весело смеются над остроумными шутками на французском языке.

… Дошутились. Когда ложились спать после отмечания, Вовочка вспомнил про фотоаппарат, который он в шашлычной доверил комсоргу. А комсорг понадеялся на Вовочку. В результате аппарат оставили в шашлычной. Вовочка тут же побежал туда, и там выяснил, что оставили навсегда.

Да, самое главное событие. Дрюня в торжественной обстановке переведен из кандидатов в действительные члены экипажа. По случаю этого знаменательного события в небе над шашлычной была устроена большая красочная радуга.
 

24 августа 1981 г. Г. Паневежис. – 14-й километр шоссе Вильнюс-Лида

[ГЛШ]

Кэп и комсорг встали в восемь часов и занялись штопкой трубок. Основная масса экипажа спала до десяти. Правда, Алифанчик встал часов в девять, сбегал в соседний сад, притащил оттуда пакет яблок, и опять завалился спать.

Выехали, как всегда, в первом часу. В Паневежисе заехали в столовую. Она подействовала на нас благоприятно, да так, что к 14:30 были уже в Укмерге. Этому способствовало еще и полное отсутствие ветра. Перед Укмерге забежали в какую-то забегаловку и выпили по бутылке кефира. И тут мы на собственной шкуре почувствовали, что кефир может нанести человеку и огромный вред.

В Укмерге мы выехали на автомагистраль. Комсорг тут же развил 2-ю космическую скорость (он один не пил кефира), посадил на колесо Дрюню, и они мухтерили километров сорок со средней скоростью свыше 45 км/час. В конце концов они догнали даже Алифанчика. В этот момент все трое остановились, и стали ждать кэпа и тренера. Они появились некоторое время спустя. Как признался кэп, мышцы у него были как ватные, и совсем не работали. Тов. тренер не сказал ничего, но по его виду можно было судить, что у него положение не лучше. Вот он, кефир-то!

Времени было меньше пяти часов, и комсорг выдвинул предположение, что к шести часам будем в Вильнюсе, и, естественно, сглазил. Километров через десять у него накрылась трубка. Вдвоем с кэпом они остались ее поменять, а остальные поехали дальше. Первое, что они увидели при въезде в Вильнюс была сияющая, ослепительная улыбка Дрюни. Он сидел на обочине дороги вместе с Вовочкиным велосипедом, у которого вылетел болт крепления багажника. Сам Вовочка на Дрюнином велосипеде умчался  вместе с Алифанчиком на главпочтамт получать деньги.

Кэп быстро устранил неисправность, применив для этого подручные средства (спицу), и тройка велосипедистов въехала в Вильнюс. Здесь какой-то нехороший таксист покрыл кэпа отборным русским матом. Затем, узрев за кустиками на берегу реки чьи-то затылки, мы подъехали спросить дорогу. Затылки принадлежали влюбленной парочке, сосавшей прямо из горлышка какую-то червивку. Порожняя бутылка полетела в реку, дорогу нам показали, но показ сопровождался такими матюками, что ранее услышанное от таксиста показалось детским лепетом.

Но все же после недолгих поисков, троица добралась до места. Пока тов. тренер получал деньги, Дрюня имел неосторожность обратиться  с вопросом к одному товарищу под хмельком. Тот оказался на редкость общительным человеком. Сначала он продемонстрировал (почему-то комсоргу) недюжинные знания в области русского языка, со всеми его наиболее сложными оборотами. Затем объяснил, как проехать на Брест. Затем объяснил, как найти столовую. Затем рассказал о Вильнюсской картинной галерее и Каунасской колокольной музыке. Затем осветил вопросы взаимоотношений между русскими и литовцами, и, в конце концов, пытался научить комсорга литовскому языку. Наконец, он еще раз объяснил нам про дорогу, и к нашему немалому облегчению, ушел.

Вообще, народ в Вильнюсе общительный. Возле вокзала, где мы остановились у киоска Союзпечати, чтобы купить туристскую схему Вильнюса, с нами долго разговаривал еще один товарищ. Он рассказал нам про свой велосипед “Спутник”, и как он делает на нем аж целых сорок километров в день. Проконсультировался у нас насчет звездочек (на какой легче ездить).

Тут же еще один очень общительный долго тряс велосипед комсорга, пока последний не заметил и не отобрал его. С этим общительным пообщаться не удалось, так как он не смог бы выговорить и “мама”. Вообще, Вильнюс в этот вечерний час живо напомнил нам родную Тулу в день аванса. Каждый третий прохожий шел нетвердым шагом, а отъезжая от вокзала, пронаблюдали прямо на улице пьяную драку, с количеством  участников человек в пятьдесят.

В конце концов встали на четырнадцатом километре Лидского шоссе, где комсорг угостил всех кукурузой, а Витя Алифанов напоил всех чаем.

25 августа 1981 г. 14-й километр шоссе Вильнюс-Лида – г. Слоним

[ГЛШ]

Всю ночь лил дождь. Утром мы обнаружили в палатке лужи. Одеяла пришлось выжимать. Под мелким дождичком попили чаю, заодно совершив нашу традиционную словесную разминку. Позавтракали в последней на нашем пути Valgikl’е. Всего через сорок километров мы снова увидели такое родное, такое зовущее и манящее слово “Столовая”. После завтрака тренер так рванул вперед за проходящей машиной, что мы догнали его только километров через 50-60, уже на белорусской земле.

Едва мы пересекли границу, как тут же ощутили нашими ладонями и прочими частями тела всю прелесть белорусских дорог. Нас трясло так, будто каждого подключили к электросети напряжением не менее 220 вольт. Результат – две загубленные трубки. Меняя трубки, кэп и комсорг несколько задержались, и прибыли в город Лиду минут на тридцать позже остальных. За это время Андрей с тов. тренером уже успели найти столовую, в которой мы, хотя и обедали полтора часа (чуть больше часа из них стояли в очереди), но вышли оттуда, как и рекомендуют врачи, испытывая легкое чувство голода.

За Лидой тов. тренер, вдохновленный утренней удачей, стал отважно бросаться за каждой проходящей машиной, но крайне неудачно, чем несколько уронил свой авторитет в команде. В результате все уехали далеко вперед, оставив его одного.

За Лидой мы, привыкшие к гладким, как поверхность стола прибалтийским дорогам (а к хорошему привыкаешь быстро), вновь ощутили, что въехали на родные российские дороги. Маршрут по такой дороге смело можно включать в походы высших категорий сложности, приравняв ее к паре перевалов с перепадами высот километра по два.

В этих условиях лучшими ездоками оказались наши юниоры. Витя с Дрюней развили такую скорость, что не успели затормозить возле столовой. Витю вообще удалось догнать только километров через 75, в районе населенного пункта Козловщина.

[ВАК]

А тем временем тов. тренер мужественно вкалывал один против ветра, без запасных трубок, на протяжении ста километров, и догнал экипаж, когда тот ужинал сомнительными рыбными консервами в столовой, где пиво было несвежим, и омаров к нему не давали.

После этого мы успешно добрались до Слонима, где на вокзале слегка закупились продуктами и отведали местного пива, к которому омаров также не давали. Пиво понравилось давно сложившемуся коллективу дегустаторов в составе тов. тренера, кэпа и Андрейки.

[АМЯ]

Засим, загрузившись провизией, экипаж расположился на вечерний привал на выезде из города Слоним, где тов. комсорг, не справившись с обязанностями кострового, пытался подогреть чай на примусе при помощи бензина

[ВАК]

Но бензин позорно кончился прежде, чем вскипел чай, и великолепный комсорг окончательно потерял лицо, и так его и не нашел.

[АМЯ]

С тех пор ему больше не доверяли этого ответственного поручения (это ему не педали вертеть!) без чуткого и четкого руководства юниора Алифанчика. Так и не попив чаю мы, четыре лица мужского пола и нечто обезличенное) уложили свои бренные останки на насквозь мокрое ложе, укрылись насквозь мокрыми одеялами в насквозь мокрых палатках и отошли ко сну. В этот день пройдено 201 километр, что составляет 100.5 процента от запланированного. Сделать больше не захотели.
 

26 августа 1981 г. Г. Слоним – г. Кобрин

[ВАК]

Утром был мощный туман, в воздухе висела изморось, холод был собачий. Но все, как один, по сигналу вскочили и дружно стали собираться, не дожидаясь утренней чашки кофею в постель. После того, как собрались, минут сорок дружно накачивали Андрейке колесо, заодно и согрелись. И, наконец, разноцветная кавалькада двинулась в сторону шоссе Москва-Брест.

Еще вчера вечером мы узнали, что к шоссе из Слонима ведут две дороги, одна получше, длиной километров 80, другая похуже, но всего километоров 35. И мы решили сэкономить…

Эти 35 километров надолго запомнятся участникам похода. Это было постоянное колебательное движение в вертикальной плоскости (то, что сейчас изобразил Андрейка). Последствия – две накрывшиеся медным тазом трубки, четыре часа потерянного времени и боли в суставах и сочленениях.

[ГЛШ]

Несколько усилив фразу тренера, я бы сказал, что эти 35 километров навечно впечатаются в наши задницы. Дорога оказалась замощена булыжником, размером со среднюю глову, а по обочинам ехать было невозможно, колеса вязли в рыхлом песке. Вся поездка напоминала первенство по велокроссу.

Вначале вперед вырвался советский гонщик Г.Шмаренков. Его по пятам преследовал француз Андрэ Якимо, со своей ослепительной улыбкой. На третьей позиции ехал известный швед Алифансон. Он придерживался своей излюбленной выжидательной тактики. И, наконец, замыкал колонну хорошо знакомый зрителям английский гонщик-профессионал Боб Кам О’Лик. Последняя позиция его ничуть не смущала. Наоборот, видя всю гонку перед собой, он мог опытным взглядом оценить ситуацию и выбрать удобный момент для атаки.

Группа неудержимо летела по трассе высшей категории сложности, преодолевая песчаные подъемы и каменистые спуски. Пробуксовывали колеса, от сильной тряски руля нестерпимо болели все суставы рук. Но тем не менее группа сохраняла высокую скорость – около 10 км/час.

И вдруг неожиданность. У лидера, советского гонщика, прокол. И к нему уже спешит советская техничка с механиком команды, мастером – золотые руки В.Ворониным, который в мгновение ока меняет однотрубку. Но этого мгновения хватило, чтобы вся группа гонщиков обошла советского спортсмена. Всего в двадцати метрах впереди мелкую неполадку исправляет Боб Кам О’Лик. Воспользовавшись заминкой, из группы выстреливает швед, одним рывком опередив ее более, чем на километр. Но Боб и Григорий не из пугливого десятка. Устранив неисправности, они сразу развивают огромную скорость и обходят вначале француза, а затем и шведа.

Промежуточный финиш в Битне выиграл Шмаренков. Вторым был Кам О’Лик. Казалось, судьба гонки предрешена. Но снова неожиданность – прокол у Андрэ Якимо. И тут подлинное джентльменство проявила советская команда. Оба представителя, и гонщик и механик оказывают квалифицированную помощь французу. В результате на финише у шоссе Москва-Брест первым был англичанин, вторым швед. Советский гонщик замкнул призовую тройку.

Гонка показала высокое качество велосипедов ХВЗ “Старт-шоссе”, которые, несмотря ни на что, не развалились на составные части.

Не знаю, как иностранцы, но советский гонщик по дороге значительно отточил свое мастерство владения нехорошими словами, которыми он обильно покрыл все 38 километров (такова оказалась реальная длина) дороги.

После окончания этого безобразия, мы не спеша доехали до Ивацевичей, где посетили уже знакомое нам кафе “Весна”. Мы заезжали сюда по дороге на слет туристов городов-героев. Здесь немного обидели Андрейку, не купив ему плавленый сырок.

После обеда выехали на автомагистраль “E8”, по которой к вечеру намеревались добраться до Бреста, до которого оставалось каких-то 140 километров. Автомагистраль выгодно отличается от дорог, по которым нам уже пришлось проехаться в Белоруссии. Это дорога, действительно европейского класса, с отличным покрытием и разделительной полосой. Не езда, а сплошное удовольствие.

По нашим планам ужин должен быть в Кобрине. Но, подъезжая к городу, на развилке дороги, увидели указатель “Столовая”  и стрелку влево с километражем, из которого выходило, что указанная столовая находится километрах в восьми за городом. Что же, в Кобрин нам не очень и хотелось, учитывая то, что время было позднее, и самая большая  достопримечательность, музей Суворова, уже был закрыт. Итак, поехали по стрелке,  проехали еще одну развилку с такой же стрелкой, потом еще одну. И вот, наконец, на очередной развилке мы увидели стрелку, показывающую назад. Оказалось, что мы объехали город по окружной дороге. На развилке стоял тов. тренер, который незадолго до того уехал вперед на рекогносцировку.  Он сообщил нам, что столовую не нашел, но вот там город… “И там живет мужик, который знает, где столовая” – удачно завершил фразу кэп.

В город все же съездили, но доехали только до первого встретившегося магазина, где и слегка удовлетворили голод молоком и ватрушками. Потом долго думали, где бы помыть бутылки, пока не выяснили, что можно сдать немытые.

Дело шло к вечеру, решили, что пора останавливаться на привал. Недалеко нашли колонку, где набрали воды. И кэп с комсоргом помчались по городу, один с котелком, другой с чайником в руке, чем привели в неописуемый восторг водителей местных автобусов, которых они обгоняли по пути.

За городом остановились в небольшом лесочке на полянке. По этой полянке, видимо, прошло стадо коров, и нам постоянно приходилось лавировать между навозных куч, причем, по причине темноты, не всегда удачно.

После обычных наших вечерних процедур легли спать. Дольше всех не могли угомониться кэп и комсорг. Они, лежа в палатке, долго выясняли, кто из них сынок, а кто папа, но к единому мнению так и не пришли.
 

27 августа 1981 г. Г. Кобрин – г. Брест

[ГЛШ]

Всю ночь опять лил дождь. Проснувшись утром, мы снова обнаружили, что лежим в небольших, средних и больших лужах. Но мы к этому уже привыкли. Посему бодро выжав одеяла и вылив воду из палаток, побежали греться к костру, где Витя Алифанов уже вскипятил чайник. Сидеть под дождем было не очень приятно, а пережидать его не было смысла, так как нам было уже рукой подать до конечной цели маршрута. Поэтому собрались очень быстро. Оставшиеся до Бреста сорок с небольшим километров ехали против сильного ветра. Дождь то утихал, то снова начинался. Но мы уже не обращали ни на что внимания. Как ни как дорога в Брест – дорога домой.

Ровно в полдень проехали указатель “БРЭСТ”. Затем традиционно искали почтамт и получали тыщи, присланные нам из дома на обратную дорогу.

В конце концов доехали до кемпинга у Брестской крепости, где тов. тренер устроил нас в роскошные пятиместные апартаменты с настоящими кроватями, матрасами и подушками.

На повестке дня у нас стояло три вопроса:

1) купля билетов на поезд домой;

2) посещение бани;

3) визит к Калинюкам.

По первому вопросу быстро выяснили, что ни на завтра, ни на послезавтра билетов нам не дадут. Предлагали, правда, билеты на первое сентября, но нас этот вариант не устраивал, отпуска не резиновые. Пришлось искать Калинюка, который работает здесь же на железной дороге начальником отдела на ВЦ, и который пообещал, что билеты нам он достанет. Немного успокоенные, двинули в баню, где смыли по полкило грязи.

Вечером чистые, в выглаженных брюках, а кэп даже в новой рубашке, пошли  в гости к Калинюкам, где и просидели до ночи, наслаждаясь приятной беседой и белорусской бульбой, которую с блеском приготовила нам Наташа Калинюк.
 

28 августа 1981 г. Г. Брест

[ГЛШ]

Как сказал бы Миша, утро встретило нас прохладой, близкой к морозу. Но мы сладко спали под двумя одеялами, пока за стеной не проснулись соседи – пионеры. Они подняли такой шум, что волей-неволей встали и мы. Кэп с комсоргом пошли к Андрею Калинюку за билетами. Там они просидели до двенадцати часов, но билетов так и не дождались. Нужный человек сказал им прийти в 16:15.

Юниоры, под чутким руководством тов. тренера, совершили интересную экскурсию по Брестской крепости, где вначале осмотрели мемориал, а потом залезли в каземат, и вылезли оттуда только когда пора уже было возвращаться в кемпинг на обед.

Собравшись вместе, устроили торжественный обед, в ходе которого заклеймили позором В.Алифанова, который отказался поддержать компанию, и не стал пить пиво за наше здоровье.

После обеда совершили марш-бросок по магазинам, в ходе которого ударная группа в составе А.Якимова, В.Камоликова и Г.Шмаренкова провернула блестящую комбинацию, и через товаровед, через завсклад и главбух, через задний кирильцо, достали мешковину для упаковки велосипедов.

Затем снова поехали на работу к Андрею, который познакомил нас с Григорием Кузьмичем, который познакомил нас с человеком по фамилии Хохлов, который и достал нам, наконец, билеты.

Пока упаковывали велосипеды, чуть было не опоздали на поезд. Но все закончилось хорошо. На вокзал пришел проводить нас Калинюк. И вот уже вечер. Больше не произошло ничего интересного, за исключением того, что кэп получил семь взяток на распасах, на ловленном мизере у тов. тренера комсорг случайно вскрыл прикуп, затем он же сыграл восьмерную на двойной игре, кэпа оставили без лапы на восьмерной и при “елочке”. В конце концов проводник выключил в вагоне свет, и мы легли спать, голодные и пьяненкие-с. 

29 августа 1981 г. В электричке между Москвой и Тулой.

[ГЛШ]

Мы едем домой, в родной и незабвенный город-герой Тулу, город каштанов и велосипедистов, город, где лучшее в Союзе пиво (как сказал Андрей), где нас ждут фанфары и цветы, родные и близкие, жены и дети. Пардон, насчет детей я, кажется загнул… Хотя, кто его знает…

Электропоезд Москва-Тула мчит нас вперед. За окнами мелькают луга и реки, поля и леса. На лавочке мирно дремлет тов. тренер, рядом пытается сделать то же самое Андрейка, но у него ничего не получилось. Витя Алифанов занимается самоусовершенствованием, с головой погрузившись в книгу “Музей обороны Брестской крепости”. Кэп тихо тоскует.

Проснулся тов. тренер и требует дневник. Очевидно в его голове созрела какая-то очередная гениальная идея. Чтож, посмотрим. 

[ВАК]

РЕЦЕНЗИЯ

Многоуважаемого, очень заслуженного, широко известного в узких кругах автора-борзописца, держащего свою чуткую руку на пульсе эпохи, шагающего в ногу со временем, обладателя недремлющего и всеобъемлющего пера, почетного члена, председателя-президента-начальника (большого), награжденного орденами-медалями и грамотами, лауреата и дипломанта, не имеющего по данным предметам специального образования, но с больши-и-им талантом:
 

(комментарий для непосвященных: слово “киксня” происходит от биллиардного термина “кикс”, означающего промах).

РАЗВЕРНУТЫЙ КОММЕНТАРИЙ К РЕЦЕНЗИИ МНОГОУВАЖАЕМОГО И ОЧЕНЬ ЗАСЛУЖЕННОГО, ШИРОКО ИЗВЕСТНОГО И ПРОЧАЯ, И ПРОЧАЯ…

И все-таки она круглая!

По композиции, сюжету и колоритной окраске данное произведение следует отнести к путевым заметкам.

Автор широкими, сочными мазками живописует суровые быт и нравы велотуристов-первопроходцев, поэтизируя романтику их будней. Образы, создаваемые автором, яркие, часто броские. Не пользуясь громкими метафорами, гиперболами и гротеском, он скучным, но выразительным языком доносит до нас героизм повседневности.

В центре произведения бережно, и с большой любовью выведен образ автора заметок. В лице комсорга ему удалось создать образ современника, типичный до безобразия.

Не уступает ему в колоритности и сочности образ Андрейки, яркого представителя новой волны велотуристов, еще многого не понимающего и не умеющего, но глядящего в мир широко распахнутыми черными глазенками, часто развешивая уши и отрывая рот. Он скрашивает ровное течение жизни экипажа своей детской непосредственностью.

К числу авторских удач следует отнести собирательный образ кэпа, в лице которого собраны лучшие черты современников: невозмутимость (при любых инсинуациях), спокойствие (при любой погоде), умение быстро сосредоточиться и увлечь за собой. Судя по произведению, кэп не только хорошо знает жизнь и обладает богатым житейским опытом, не только щедро делится им с бойцами экипажа (в частности, с комсоргом), но еще умеет и любит купаться, и владеет рядом языков.

Особо следует выделить еще один персонаж. Тренер… Как много зависит от его умения и квалификации, от знания психологии спортсмена… Что же можно сказать о тренере, судя по данному произведению? Прямо скажем, немного. Он суров, но справедлив. Но ведь этого недостаточно для характеристики такого важного персонажа!

На втором плане центральное место занимает образ малопьющего дебютанта Алифанчика. Незаметный герой, он своей повседневной неустанной работой создает доброжелательный фон, оттеняя достоинства и скрывая недостатки братьев по оружию.

[АМЯ]

Да, образ Алифанчика автору явно удался. Можно выразить надежду, что данное произведение будет по достоинству оценено и станет широко известно в узких кругах.

Посвящение Андрейке Якимову

Написанное комсоргом, когда Андрейка уехал жить в город Новосибирск

 

В минуты скорби вспоминал я Вас

И мысль одна в моей главе звучала:

“Какой светильник разума покинул нас,

Какое сердце вдаль от нас умчало!”

 

Ах-ах, я снова вспомнил Вас,

Ох-ох, слезой мои покрылись очи.

Эх-эх, сиянье ваших дивных глаз

Ух-ух, светлей звезды сверкает в ночи.

 

И голос Ваш мне слышится впотьмах,

Исполненный мелодии и ласки,

Которым Вы во многих городах

Всем нам свои рассказывали сказки.

 

Как вдохновенно Вы рассказывали мне,

В искусства тайны щедро посвящая

И почему сын блудный в тюрбане,

И отчего беременна Даная.

 

Мне не забыть тех дней очарованье.

Я вспоминаю их опять, опять.

Прощай! Мое кончается посланье.

Давно уж я хочу сходить … подумать!