|
Выезжаем на берег Волоковой губы.
|
|
Все так же ветер несет туман с Ледовитого океана.
Проезжая здесь прошлый раз, я поражался открывающимся вокруг просторам
- море, небо, тундра на многие километры. А сегодня, в тумане, все
как-то близко, совсем по-домашнему. Несмотря на туман, светло, и
кажется, что даже тени какие-то на земле появились. Хороший признак.
|
|
Встретили колонну техники. Местный бизнес.
Вооруженные силы сокращают, военные побросали много объектов,
теперь народ ездит по тундре, собирает металлолом.
Из окна едущего в хвосте КАМАЗа высунулся мужик в фуфайке: "Куда вы
едете?! Там километров десять земли осталось, дальше нет ничего!" - "Мы
в курсе. Мы туда и едем. Отдыхаем так". - "В Сочи нужно отдыхать, в
Сочи!" кричит мужик, и КАМАЗ, натужно гудя мотором на первой передаче,
продолжает спуск по каменистому склону. |
|
Начинают встречаться ручьи и лужи. Юра слишком
оптимистично воспринял мои предпоходные рекомендации, и вместо коротких
сапог у него, скорее, высокие галоши. И уже во второй луже влез и
зачерпнул водички по полной программе.
|
|
Проезжаем мыс Коровий. Дорога поднимется на небольшое
плато. Наверху плоско, глазу не за что зацепиться. Вдоль всей дороги
стоят такие вот вешки. Иначе в в снег, туман, можно
заехать не туда. А вокруг скалы, обрывы. |
 |
За скальным гребнем спуск, с вершины которого
открывается вид на пляж, широко известный в кругах велотуристов тем,
что здесь свободно можно разъезжать прямо в полосе прибоя. |
|
Что мы немедленно и проверили. |
 |
Чуть выше пляжа старый блиндаж. В блиндаж зашли.
Напротив входа сразу стенка, узкий коридор ведет внутрь.
Там тесновато и темновато. Свет едва пробивается через узкие,
чуть шире ладони, бойницы. Чуть не провалились под землю. Там в углу
люк
в погреб, то ли бомбоубежище, то ли склад боеприпасов. Вокруг блиндажа
все изрыто ходами сообщения. Зазеваешься, можно и ноги переломать. |
|
На подъеме с пляжа развилка. Едем направо. В 2004-м
туда ехали по левой, возвращались по правой, и мне правая показалась
получше. Но сейчас она сильно заболочена, много воды, луж, часто
приходится обносить. Подъехали к последнему подъему перед
выездом на мыс Немецкий. Ищу ориентир - вышку радиоантенны, но вышки
нет. В металлолом, наверное, сдали. На месте вышки остался довольно
большой дом, бывшие подсобные и технические помещения. Внутри типичный
интерьер из американских
боевиков, в которых происходит решающий бой между героем и злодеем:
котлы, металлические лестницы и т.п. Правда, масштабы чуть поскромнее.
За домом хорошо прятаться от ветра, который по силе уже приближается к
урагану. К тому же идет мелкий, нудный дождь и мы уже начали
замерзать, особенно Юрий с мокрыми ногами. Поэтому хороший
перекус очень кстати, тем более, что удалось разогреть на газовой
горелке оставшуюся от завтрака кашу.
Надолго задерживаться не стали. По прямой до мыса километра
четыре, и есть надежда, что по этой прямой проехать удасться. Дорог
очень много накатано, стараемся выбирать те, которые получше.
Крутились, крутились, но в конце концов все равно
выехали к воинской части на Вайда-губе. Дорога проходит мимо ПВОшной
позиции, а военный городок остается справа, под небольшим обрывом на
берегу Вайда-губы. |
|
Еще в прошлый раз меня поразила вот эта дорога между
городком и позицией. Представляешь, как идут на дежурство солдаты,
цепляясь руками за тросы, чтобы не сдуло ветром... аж мороз по коже. |
|
Наконец, вот он, мыс Немецкий. На пригорке остатки
каких-то строений, дальше метеостанция и маяк. Еще метров сто вниз, к
берегу, и все, дальше земли нет. Оставляем велосипеды у останков
какого-то морского светофора и идем к морю. |
|
Если бы не вода, пейзаж смело можно было считать
лунным. Черные, слоистые базальтовые плиты, вывороченные из этих плит
черные плоские камни и крупный черный песок, похожий на угольную крошку.
|
|
Слои базальта вздымаются вверх настоящими каменными волнами. |
 |
За каменным валом метрах в 20 от берега валяются
остатки разбитого судна. Эк его угораздило! |
 |
Мы с Владимиром довольно долго ищем место, где бы можно
было окунуться в море без риска для жизни. Но море штормит, и
искупаться так, чтобы тебя не долбануло волной о камни нереально.
Нашли, разве, пару узких щелей с относительно спокойной водой, но
глубина там максимум по колено. Несерьезно. Так и уехали, не
искупавшись. |
 |
Возвращаемся назад. Сразу за военным городком
спускаемся с обрыва вниз, к дороге, идущей вдоль берега Вайда-губы. На
дороге моток колючей проволоки. Проезжаем прямо по ней, но
снова везет, обошлось без проколов. Едем берегом, мимо
каких-то заброшенных сооружений, проезжаем полосу кустарника и
оказываемся на перекрестке. На спидометре 30.5 км. Здесь в разные
стороны расходится целый пучок дорог.
Лучше всего ехать направо, к гребню небольшого пригорочка. Прямо на гребне
перекресток и налево, в сторону мыса Скорбеевский, уходит вполне приличная дорога.
Примерно через полкилометра широкая
ложбина, на карте обозначен мостик. Правда на самом деле не мостик,
так, просто название. И большие лужи.
За мостом крутой короткий подъем, дорога раздваивается. Спорим, куда
ехать, но спорим зря. На вершине обе дороги сходятся. Подъезжаем к
очередной братской могиле. Слева на берегу виден блиндаж. Там
геокешерский
тайник VI1661, к которому сворачивает Юра. А мы с Владимиром обозреваем
окрестности. Бои здесь были нешуточные, весь берег изрыт воронками. Мох
в тундре растет медленно, и воронки за 60 с лишним лет зарасти не
успели. |
 |
Тут же оборонительные позиции. Представьте себе,
сколько нужно было затратить труда, чтобы выдолбить в сплошном камне хотя
бы такой вот, совсем неглубокий окопчик. И инструмент, скорее всего, был
не мощнее обычной саперной лопатки.
Тайник Юра так и не нашел. Там должна быть какая-то надпись на бойнице,
он обшарил все, но надпись то ли не заметил, то ли ее кто-то стер. А
дождь тем временем сменился настоящим ливнем.
Пока Владимир доставал из рюкзака дождевик, пока надевал его, борясь с
норовящим выхватить дождевик из рук ветром, мы с Юрием успели уехать
далеко вперед. Дорога очень красивая. Слева, за Вайда-губой, в тумане
белеют огромные белые шары радиолокаторов. Справа живописная скальная
стенка. Прямо по курсу дорога проходит через своеобразные ворота,
образованные парой скал. Заснять, к сожалению, ничего не могу. Еще на
Немецком на объектив фотоаппарата попало несколько
брызг, образовалась мутная пленка, и я от греха подальше убрал
аппарат в рюкзак, под полиэтилен.
Проезжаем ворота, за ними зеленая полянка, которая даже сейчас, в
премерзкую погоду, выглядит достаточно симпатично. Дорога налево ведет к
берегу, там какое-то строение, возле него какая-то техника. А прямо по
курсу дорога снова уходит в скальные ворота, еще красивее предыдущих.
Устремляемся туда.
Дорога заканчивается между двух скал высотой с десятиэтажный дом
каждая. Из узкой щели дует упругий воздушный поток. Кажется,
подпрыгнешь и полетишь, словно мужики из анекдота про альпиниста и апостолов. Дорога обрывается к морю крутым
обрывом, а там, внизу... Широченная черная полоса рифов, сплошь
покрытая белой пеной от ревущих и дробящихся между камнями штормовых
волн... Более страшной картины в жизни я не видел. Отпрянув, машу рукой
Юрке! "Назад! Назад! Дороги здесь нет" |
 |
Разворачиваю велосипед. Но, не
успев проехать и пяти метров, слышу характерный хлопок. Прокол, причем
крупный. Тут подъезжает Владимир. Побурчав, лезет в рюкзак за запасной
камерой. Пока он пытается найти пещерку, или какую-никакую щель, чтобы
укрыться от дождя и ветра, я снимаю колесо, начинаю разбортовывать...
Кермези папах! (это у нас ругательство было такое, от малоприличного
анекдота про азербайджанскую Красную шапочку). На покрышке сбоку разрыв
сантиметра три, а в камере дыра - палец пролезет. Запасной покрышки
нет, я же, дурак, перед походом решил не брать, резина ведь у всех
новая, хорошая, уж один-то поход точно пройдет. О том, чтобы заделать
такую дыру прямо сейчас речи быть не может. Мало того, что клей может не
схватить при такой сырости, мы же еще и замерзнем нафиг, пока
клеить будем.
"Парни" - говорю - "Отремонтировать колесо сейчас не получится" Тут,
километрах в шести, есть заброшенный поселок Скорбеевский, нужно туда
идти. Там найдется какая-нибудь крыша чтобы нормально камеру заклеить.
Вы езжайте туда, ждите меня там, а я пешком дойду". Но парни не согласны.
Пешком, так пешком, но все вместе. Итак, где же этот Скорбеевский? Как
мне не хотелось расстегивать куртку, чтобы достать из внутреннего
кармана карту в непромокаемом пакете! Но пришлось. Оказывается, к
Скорбеевскому дорога шла еще от братской могилы. Другая отворачивает
метрах в ста позади нас, поднимаясь на плато в узком проходе между
скальными стенками. Нам нужно было повернуть на любую из них, но мы
поддались старому велотуристкому инстинкту, когда поворачиваешь не
туда, куда нужно, а туда, где дорога лучше. В результате вместо
Скорбеевского попали на мыс Кекурский. |
 |
Снимаю покрышку совсем, и гремя голым ободом о камни,
качу велосипед по дороге, стараясь, по возможности попадать на пятна
мха. Поднимаемся наверх, с помощью Юриного GPS навигатора находим на
карте точку нашего стояния, прикидываем маршрут и топаем по тундре по
раскисшей глинистой-каменистой дороге между бесконечных сопок, болот и
озер. Дорога хорошо накатана, и в хорошую погоду покататься здесь было
бы очень даже приятно.
Дождь и ветер. Видимость - метров сто. В свой жипиэс Юра перед походом
закачал карту местности, но сейчас прибор пишет трек в виде
замысловатой кривой где-то далеко от обозначенной на карте дороги. Вот
уже, если верить навигатору, мы находимся в черте поселка, но
поселка на видно. Стоят, разве, пяток разваленных сараев и забор из
колючей проволоки. Неужели это и есть поселок Скорбеевский? На карте,
вроде, большой населенный пункт, несколько улиц, ТЭЦ.
Юрий бежит на разведку и вскоре машет из тумана рукой: "Сюда!".
Спускаемся с холма. На склоне полянка, разваленный дом, пара
фургончиков - КУНГов. У обрыва какя-то конструкция в форме колодезного
журавля, у ее подножия сидит человек, с макушки до ног затянутый в
меховой комбинезон, рядом костер в железной бочке. Хотели было подойти,
засвидетельствовать почтение, но человек то ли медитирует, то ли просто
под кайфом. Решаем не тревожить, проходим дальше.
|
|
Наконец, поселок. Дома с пустыми глазницами окон.
Суемся в один дом, в другой, все завалено мусором, битым оконным
стеклом, пустыми бутылками. В домах все разворочено, полы вскрыты,
дверей половины нет. Наконец, находим квартиру, в которой более-менее
сухо, и ветер гуляет не так бесцеремонно. Начинаем обустраивать. Вдруг
шум машины. Выглядываем в окно, у соседнего дома стоит ЗИЛ с КУНГом.
Солдаты что-то таскают из подъезда. Дом тот совсем новый,
поэтому
растащен особо сильно. Сняты все оконные рамы, двери, вскрыты все полы.
Из машины выскочил
прапор, увидел нас, подошел, спросил, не видели ли мы фарфоровой хреновины на
раковину, здесь в какой-то квартире была. Потом
посоветовал нам переночевать в КУНГе, который мы видели на холме и
ушел.
Машину загрузили быстро, и уехали.
На этот дом Юра смотрит особо пристально. Там где-то должен быть
очередной геокешерский тайник. |
 |
Квартирку постепенно обустроили. В кухне натянули
веревки,
развесили мокрую одежду. Владимир надергал по квартирам
гвоздей,
деревянных реек, затянул окно полиэтиленом. Я тем временем нашел на
улице и безжалостно выдрал единственный на весь поселок пучок
высокой, похожей на конский щавель
травы, и вымел из комнаты мусор. Нашли, сняли и притащили
более-менее приличную дверь. Застелили пол подручными материалами,
разложили трапики и спальники, получилась уютная спаленка. |
 |
В соседнюю комнату натащили кирпичей, сверху постелили
лист
кровельного железа, поставили кухонную раковину, и прямо в ней развели
костер. Помещение тут же затянуло дымом, но благодаря разбитому окну,
дым все же постепенно выдувало. Комнату объявили кухней и столовой
одновременно. Гордые своими достижениями, разлили усиленную дозу
согревающего, поужинали и завалились спать.
Итого за день продвинулись на 46 км, из которых последние 8 км топали
пешком. |
