10.08.03

Утром холодно и сыро. Вокруг обильная роса. Но некогда ни греться, ни сушить палатки. Даже позавтракать, и то некогда. Поеживаясь от утренней прохлады и побулькивая жиденьким кофе в желудках, спешим ко вчерашнему хозяину УАЗика.

У знакомых ворот повторилась вчерашняя картина. Вначале выскочила маленькая собачка, обнюхала наши ботинки, и, оставив нас под присмотром своего грозного компаньона, побежала за хозяином. Тот вскоре появился, и, стараясь не глядеть нам в глаза, сказал, что сегодня уехать не получится, водитель вчера сам набрал клиентов, и машина уже ушла. Хотел ли он извиниться, или предложить другие варианты, мы уже никогда не узнаем. Потому что хором ругнулись, и поехали прочь. В ближайшую позную.

Позная расположена на бойком месте. Здесь, в самом начале центральной улицы Еланцов, которая вопреки традициям носит имя не Ленина, а какого-то Пронькина, под одной крышей размещаются такие серьезные организации, как ГАИ, администрация регионального участка Прибайкальского национального парка, и вышеупомянутое предприятие общественного питания.

У позной толпилось человек пять местных мужиков разнообразного возраста, от пятнадцати до пятидесяти лет. Завидя нас, они прервали свои разговоры, подошли к нам, и тут же начали обсуждение велосипедов. Затем разговор перешел на темы спорта вообще, и, наконец съехал к обсуждению последнего матча за звание чемпиона мира по боксу, выигранного Костей Цзю. Вся компания - Костины фанаты. Мы ненавязчиво несколько раз пытались повернуть разговор на более актуальную для нас тему: где найти машину. Но народ просто удивляется, почему мы не едем сами, когда у нас есть такие хорошие велосипеды, а потом разговор снова возвращается к Косте.

В позную сходили с большим толком. Здесь мы узнали еще одну очень важную для нас вещь. Оказывается, все время до этого позы мы ели неправильно. Об этом нам поведала молоденькая девчушка – кассирша, когда увидела, как мы мучаемся с этим блюдом. Она сказала, что наиболее ценной составляющей позы является сок. Тот самый сок, который нам так мешал, которым мы обжигались, и от которого потом так тяжело отмыть лицо и руки. Каждый решал проблему сока по своему. Кто-то просто выливал, кто-то использовал его как соус, макая в него куски мяса и теста. И вот теперь девочка открыла нам всем глаза. Наверху каждой позы есть небольшое отверстие, которое мы первоначально считали просто производственным браком. Но именно через него в первую очередь нужно выпить драгоценный сок, в этом самый кайф. И только потом следует съесть все остальное.

Из позной мы вышли просветленные новым знанием. Гена тут же убежал в магазин "Лиза", где еще вчера он заметил симпатичную продавщицу, и тут же стал усиленно примерять какие-то майки. Нам с трудом удалось оторвать его от этого приятного занятия, после чего поехали на старое место, к АЗС.

Здесь сидим долго. Потихоньку проникаемся мыслью, что если уж путешествовать автостопом, то лучше делать это без велосипедов. Сидим час, другой, третий, вариантов нет. Я предлагаю потихоньку ехать вперед. Дорога здесь одна, будет подходящая машина, она мимо нас не проедет, а не будет, так хоть понемногу, но будем продвигаться к цели. С этим вариантом согласны почти все. Даже Туркин, все время категорично стоявший за машину, сейчас сомневается, и уже готов ехать. Но Олег сидит на своем рюкзаке твердо, как скала, дымя Беломором, и на все вопросы у него один ответ: "Ехать не могу". "Хорошо" – не сдаюсь я – "Не можешь ехать, пойдем пешком. До перевала по карте не более пятнадцати километров. Четыре часа неспешной ходьбы. А за перевалом, глядишь, и ехать можно". Никакие аргументы на Олега не действуют.

Чувствую, что сейчас сорвусь. Чтобы разрядить обстановку и успокоиться, предлагаю ВК совершить небольшое восхождение на ближайшую сопку. Он соглашается, и мы поднимаемся вверх. Здесь замечательное место. Красивый вид на поселок и пойму Анги за ним. На вершине небольшой симпатичный лесок с уютными полянками между большими камнями и небольшими скалами. Решаем, что если зависнем в Еланцах еще на день, то лучшего места для стоянки не найти, пусть даже тащить рюкзаки с велосипедами сюда будет тяжеловато. Не удержался, и нацарапал на большом плоском камне сакраментальное: "Гриша и Вова здесь были".

По дороге с вниз меня все же прорвало, и я начал изливать на ВК все накопившееся на душе. Мол, не для того я ехал за шесть тысяч километров, чтобы сидеть на обочине и жариться на солнце. И что, если уж собрались ездить на машинах, проще взять путевку. И повозили бы тогда, и все показали, и все рассказали бы. Да еще при этом и кормили и поили бы. Пусть трудно ехать, но с каких пор это мы начали бояться трудностей? Ане, вот, труднее всех, но она терпит. Потом начал вспоминать героические примеры минувших дней, приболевших Борю Мерцалова и Андрея Ожерельева, которые падали, стоило им слезть с велосипеда, но их поднимали, сажали в седло, и они ехали.

"Вс` сказал?" – поинтересовался ВК, стоило мне сделать паузу в своей горячей речи. "Нет!" - отвечаю – Опустил еще большинство эпитетов, метафор, и гипербол . Однако, понятно, что сочувствия от ВК не дождёшься. Замолкаю.

Внизу время даром не теряли. Аня расстелила чуть в стороне коврик, лежит, загорает. Вова с Геной отловили таки машину на АЗС. Водитель сказал, что он сейчас занят, освободится только после трех часов дня, и, если до этого времени мы не уедем, он нас отвезет.

Условленное время приближалось, решили немного перекусить, чтобы не ехать на пустой желудок. Съездили в ближайший магазин, купили пива, любимых ВК соленых сухариков "Кириешки" и, дабы придать обеду чуть экзотики, загадочное блюдо под названием "Зяка-Зяка".

Обед прошел в спокойной, дружеской атмосфере. Усть-Илимское "Пражское" радовало вкусовые пупырышки. Загадочная Зяка-Зяка оказалась, нечто средним между чипсами и кукурузными хлопьями. Прочитав на пакете название блюда, Туркин тут же расчувствовался, и вспомнил, что примерно так ругалась в младенческом возрасте его дочка. Как известно, воспоминания обычно стимулируют ответные воспоминания, и Гена тут же поведал нам историю в своем стиле, как отдыхал в Крыму, и как тянул некую даму на веревке не вершину Ай-Петри, и дама была так благодарна Геннадию, так благодарна, что выражала благодарность в приятной для обоих форме, пока не закончился срок путевки.

В общем, веселье и беззаботность царят в коллективе. Но, если посмотреть на Аню внимательно, на лице ее хорошо заметно выражение каменного идола с острова Пасхи. Она отлично чувствует царящую в группе со вчерашнего дня напряженность, и страшно переживает. К тому же, как руководитель группы, она боится, как бы эта напряженность не переросла в открытую конфронтацию. Случись такое, и так хорошо начавшийся поход можно считать окончательно проваленным.

Но тут Геннадий сделал стойку. На АЗС остановилась грузовая Газель с тентованным кузовом, и наш шустрый мальчик тут же побежал к водителю договариваться. На этот раз удача нам улыбнулась. Без лишних разговоров водитель, парень лет тридцати, влез в кузов, и, сдвинув к кабине кучу матрасов, гостеприимно махнул нам рукой: "Загружайтесь! Только рыбу не опрокиньте".

Услышав слово "рыба" Геннадий тут же встрепенулся, и начал расспрашивать водителя и сидевшего с ним пассажира где ловили, на какие снасти, и какая была наживка. Но вместо традиционных рыбацких рассказов с разведением рук в стороны, парень сказал, что они просто заказали рыбу в МРС, им там наловили, и теперь они только забрали свежий улов.

Гена разочарованно вздохнул, и, подняв свой велосипед вместе с привязанным к багажнику рюкзаком, попытался затолкать его в кузов. Надо сказать, что пока наш главный рыболов вел беседы о рыбалке, остальные уже успели загрузиться, сложив рюкзаки в незанятый рыбой угол, и поставив велосипеды в ряд у заднего борта. Кузов у Газели не очень большой, и после всех наших манипуляций в кузове оставалась только небольшая щель, где могли бы расположиться пассажиры, то есть мы. И именно в эту щель Гена попытался впихнуть своего железного коня, увенчанного мешком громадных размеров.

"Сними рюкзак" – сказал я Гене. "Сидеть негде будет, груженый велосипед раз в пять больше места требует". "Нет" – отвечал Гена – "Всё будет нормально". "Рюкзак сними!" – закричали из кузова Олег с Вовой и попытались вытолкнуть Генин велосипед. "Нормально будет!" – вновь отвечал Геннадий, и, как следует поднажав, вдавил Олега и Вову вместе с велосипедом вглубь кузова. "Сними рюкзак, козёл!" – закричали все. Мы с ВК тянули велосипед снизу, Олег с Вовой толкали сверху, и вчетвером, нам, наконец, удалось пересилить упрямца.

Обиженно сопя, Гена снял рюкзак, после чего оставалось только бросить этот рюкзак в общую кучу, поставить велосипед, и стянуть всю технику резинкой, чтобы не ездила туда-сюда по полу. Забрались сами, водитель закрыл тент, пояснив: "От ГАИ", потом приоткрыл уголок - "А то задохнетесь", и мы поехали.

Участок от Еланцов до Иркутска входит в маршрут похода, и мне, как штурману, придется описывать его в отчете. Чтобы не заниматься фантастикой, вооружаюсь блокнотом и ручкой, устраиваюсь у нашего единственного маленького окошка во внешний мир, и жадно всматриваюсь в окружающие пейзажи, пытаясь не упустить ориентиры и разглядеть цифры на километровых столбах.

От места вчерашней ночевки за поселком еще пара километров асфальта, потом километра четыре щебенки до перевала. Щель в тенте закрыли, но все равно за несколько минут все покрылись слоем серой щебеночной пыли. Перевал чуть выше деревни Петрова. Всего-то делов! Даже пешком дошли бы часа за два.

За перевалом начинается обычная пересеченка, короткие спуски-подъемы, совсем как в родной Тульской области. Только здесь кругом лес, сосны и лиственницы. Несмотря на сплошной лес, пейзажи не кажутся однообразными. Где-то дорога вильнет по склону холма, где-то проскочит над обрывом, перескочит через небольшую речушку, выйдет на широкую поляну, и вновь нырнет в лесную чащу.

У деревни Куреть щебенка закончилась, началось высококлассное шоссе. Перед поселком Косая степь с тоской проводил взглядом уходящую влево от шоссе лесовозную грунтовку, по которой я еще совсем недавно надеялся ехать на Голоустное. Примерно через час машина остановилась, и водитель откинул полог тента: "Перевал, выходите, разомнитесь. По нашим обычаям здесь обязательно нужно отдохнуть".

На перевале бойко идет торговля. Наряду с традиционным пивом, чипсами и сигаретами, здесь в изобилии даров леса – грибов, ягод, кедровых шишек и орешков. Аня пошла было приценяться к чернике, но ей назвали такую цену, что отбили охоту к шоппингу насовсем. Тем более, что Аня после похода едет надолго к родственникам в Новосибирск, где подобного добра полно задаром.

За перевалом лес потихоньку расходится в стороны, по обочинам, между перелесками, появляются поля и луга. В поселке с музыкально-повелительным названием Баяндай выезжаем на крупную дорогу – Качугский тракт, ведущую от Иркутска на север, к истокам реки Лены. У перекрестка АЗС, сюда сворачивает наш водитель. Здесь он должен отдать часть рыбы какому-то другу, и, заодно залить в бак бензинчика, который в Баяндае заметно дешевле, чем в Еланцах.

Чтобы вытащить рыбу, водитель попросил нас выйти из машины. Мы с удовольствием исполнили просьбу. Размять кости после тесного кузова даже приятно. Я по штурманской привычке тут же начал оглядываться по сторонам, и вдруг увидел некий предмет, показавшийся мне знакомым. На противоположной стороне шоссе стоят несколько палаток, магазинчиков и кафе. И у этого кафе велосипед Гито. А вот и он сам, машет нам издали рукой. Мы замахали в ответ, и Гито тут же подъезжает. Видно, что встрече он рад безмерно. Хотя с момента расставания не прошло и суток, он уже успел соскучиться. Однако, когда я предложил ему ехать с нами до Иркутска, он отказался. Принципы важнее.

Уже когда мы еще раз тепло распрощались, и машина потихоньку отъезжала от заправки, Гито догнал нас, и с надеждой спросил, как долго мы пробудем в Иркутске, и как нас там найти. Я ответил, что по нашему новому плану в Иркутске мы задержимся ровно настолько, чтобы купить билеты, а потом уедем к Байкалу, в Листвянку, и оттуда по Кругобайкальской железной дороге в Слюдянку. Потом еще раз предложил поехать с нами, но он снова отказался. И мы вновь расстались, на этот раз, видимо, навсегда. А я еще раз прикинул пройденное немцем расстояние, и получилось, что не потеряй мы бездарно вчера пять часов, да полдня сегодня, к вечеру вполне могли оказаться где-то под Иркутском, своим ходом, и без лишних споров. Тем более, что остаток дороги вообще никакой сложности не представляет. Даже горок толковых нет, так, бугорки.

На вершине одного из таких бугорков Газель остановилась. "Выходи, приехали!" – раздался голос водителя. Мы, покряхтывая и разминая затекшие от неудобного сидения спины и конечности, покинули тесный кузов и выгрузили вещи. Прямо перед нами лежал прямой, как стрела спуск, в конце которого в просвете между деревьями виднелись городские строения.

ВК, уже близко знакомый с прибайкальскими тарифами на транспорт, осторожно поинтересовался у шофера: "Сколько с нас?". Названная шофером сумма раз в пять отличалась от ожидаемой, причем в приятную для нас сторону. "Ребята, за бензинчик заплатите, и хорош" – добродушно отвечал он – "Двести рублей". ВК расчувствовался и дал триста. Мы еще немного попытали шофера и его спутника насчет городских маршрутов, и, пожелав счастливого пути, отпустили.

Как только последний из нас покинул кузов, словно по заказу, брызнул мелкий дождик. Олег и ВК предложили никуда не ехать, и вставать на ночевку прямо здесь, в придорожном лесу. Послали разведчиков. Побегав по лесу, разведчики вернулись и сообщили, что, хотя ставить лагеря на помойках и является доброй традицией тульских велотуристов, но здешнего дерьма будет многовато даже для нас. Поэтому решили, несмотря на приближающийся вечер, начать реализацию нового плана немедленно. По новому плану предполагалось найти речной вокзал, выяснить расписание катеров на Листвянку, затем поехать на железнодорожный вокзал, взять билеты домой, ориентировочно на пятнадцатое августа, а потом вернуться на речной вокзал, плыть в Листвянку, и оставшиеся четыре дня посвятить достопримечательностям юго-западной части озера.

Едем улицей Рабочего полка. Улица пестрит рекламными щитами, предлагающими различные автоуслуги. Их здесь такое количество, что сразу вспоминается уездный город N с его парикмахерскими и похоронными бюро. Если бы Ильф с Петровым писали про Иркутск, вероятно, начали бы так: "В губернском городе "И" было такое количество автомагазинов, автомоек, авторазборок и прочих автосервисов, что, казалось его жители живут только для того, чтобы купить машину, провести чип-тюнинг двигателя, поставить сиденья с подогревом, магнитолу с акустикой, сменить масло, отрегулировать развал-схождение, настроить стойки, потом все это дело помыть и сдать в разборку".

По городу петляли довольно долго. На одно из перекрестков, висит стрелка с названием "Голоустное", и это дало мне повод для очередного горестного вздоха. Гена дорвался, наконец, до иркутянок, и сыплет воздушными поцелуями направо и налево. Те реагируют по-разному. Некоторые крутят пальцем у виска, некоторые шарахаются в сторону, некоторые улыбаются и посылают ответные поцелуи, некоторые останавливаются и с тоской смотрят вслед. Одна засмотрелась настолько, что чуть не лишилась зрения, налетев глазом на ветку дерева.

Наконец, выезжаем на большую круглую площадь, от которой начинается плотина Иркутского водохранилища. Судя по карте, отсюда до Речного вокзала рукой подать.

Вокзал встретил нас шумной толпой, скоплением автомобилей, звуками музыки и запахами жареного мяса. По совместительству он является чем-то развлекательного центра. Здесь несколько кафе, прямо у причала торгуют книгами, путеводителями, значками, сувенирами и прочими важными для каждого туриста вещами. У одного из баров на стенке вижу междугородный телефон и решаю позвонить домой. Спрашиваю у стоящего в дверях охранника: "Где можно купить телефонную карту?". – "У бармена" – дружелюбно отвечает тот. "А войти можно?" – "Входи!". И я, как есть, немытый и небритый, одетый в пропахшую костром половую тряпку, вхожу. Публика шарахается в стороны. Обалдевшего бармена беру, тепленьким, пока он не успел опомниться. Когда выхожу на улицу с карточкой в руках, вижу, как охранник получает от начальства выговор за недостаточную бдительность. Доброго парня жаль, но помочь ничем не могу. Вдвойне жаль еще и из-за того, что карта оказалась бесполезной. Кода Тулы аппарат не понимал, и на все мои потуги лишь жалобно пищал трехтональным сигналом.

Ближайший катер на Листвянку завтра, в половине второго дня. Сейчас полдевятого вечера, и пора уже располагаться на ночевку. Вова вспомнил аналогичную ситуацию в Карелии, как им удалось договориться со сторожем и переночевать прямо на причале. Предлагает попытаться проделать здесь то же самое. Некоторое время бегаем взад-вперед по берегу, но никого из охраны не нашли. Может быть, побегали бы еще, но удается уговорить Вову и Олега выехать на ночевку за город и встать в лесочке, который виднеется за небольшим заливом, слева от причала.

В лесу, как и ожидалось, была изрядная помойка, но выбирать уже было некогда. Смеркается… За заливом блестит огнями микрорайон "Солнечный", место обитания иркутских толстосумов, с роскошными особняками за крепкими заборами. Из леса потихоньку разъезжаются развеселые компании. У нас бурно кипит хозяйственная жизнь висят веревки со свежевыстиранным бельем. У костра, помешивая суп, сидит дежурный Туркин и жутко страдает оттого, что он из-за дежурства не смог внести свою долю в кучу развешанной между деревьев мокрой одежды. Еще больше страдает второй дежурный, Гена. Еще никогда он не был так близко к цели своих стремлений, улице Джамбула, где проживает прекрасная Иринка с парома. Он сильно спешит, чтобы успеть отдежурить пораньше, и смотаться к даме своего сердца.

Когда Олег пошел за дровами, вместе с пучком хвороста притащил пару подберезовиков. Потом Аня притащила их целый пакет. И началось. Любой, отлучавшийся из лагеря по большой ли, по малой ли нужде, возвращался обязательно с грибами. Вскоре набралась приличная кучка, варим грибной суп на ужин, осталось еще и на завтрак.

Весь вечер обсуждаем план на завтра. Олег с Вовой передвигаться на велосипедах категорически отказываются, и настаивают на катере. Остальные за то, чтобы ехать в Листвянку своим ходом. Тут всего-то шестьдесят километров отличного шоссе. При удачном раскладе к обеду будем на месте. К консенсусу не приходим, плюем, и решаем, что каждый добирается, как хочет, на месте встретимся.

К ужину Олег выставляет бутылку "Беленькой". Предлагает помянуть мать, у которой сегодня был бы день рождения. После ста грамм и солидной порции грибного супа любовные порывы Геннадия несколько поутихли, и нам впятером все же удается оторвать его от велосипеда, на котором он намеревается поехать на известную всем улицу.